Николай Огарев - Стихотворения и поэмы

Самодовольно и несмело,

С венцом из листьев вкруг чела,

Как Норма - вся в одежде белой...

Все в ней в гармонию слилось:

Движений мягкая небрежность,

Лица мечтательная нежность,

И лоск волнистый русых кос,

И взор, томящей ласки полный, .

Уста, раскрытые едва,

Как бы таящие слова

Для слуха сладкие, как волны,

Когда, сокрытый от лучей,

В тени журча, скользит ручей...

И вдруг с улыбкой добродушной

Она, презрев толпою скучной,

Ко мне, ребенку, подошла

И гихо в польский увела.

Ее руки прикосновенье

На трепетной моей руке

Незримое напечатленье

Оставило. Так вдалеке

Знакомой песни голос милый

Тревожит долго слух унылый...

И после много, много лет,

Средь жарких снов, в чаду томленья,

Ловил мой отроческий бред

Черты знакомого виденья.

Но к делу! В сей юдоли слез

Есть люди вне беды и гроз,

Которых жгучие печали

Бог весть как в жизни миновали;

Легко, без долгого труда,

Цель добывалась их желаний

И застигала без страданий

Их смерти срочной череда.

Покинув сельскую свободу,

По ожиданию точь-в-точь,

В столице не прожив и году,

Наш генерал сосватал дочь

За юношу породы барской,

Которому господь послал

Богатства тьму и предстоял

Блестящий путь на службе царской.

Была ль довольна дочь иль нет,

По нраву ль был ей высший свет

Иль сердцу жить в нем было тесно

И жаль ей было то село,

Где мирно детство протекло,

Мне это вовсе неизвестно.

Но знаю то, что генерал,

Довольный тем, что жил недаром,

Допив за ужином бокал,

Апоплексическим ударом

На лоно праотцов своих

Перескочил в единый миг.

За гробом важные шли лицы;

Дочь плакала. Тоскуя, зять

Наследство должен был принять;

Но, вечный баловень столицы,

Деревни он не посетил;

Сюда ж по воле барской был

Какой-то прислан плут наемный

Сбирать и доставлять доход;

А барин сам здесь не живет.

Дом опустел. Сквозь ставень темный

Не улыбнется луч дневной,

Не взглянет грустно месяц томный.

И человеческой ногой

Не нарушаем мрак сырой;

И только ветер в дни метели,

Врываясь в трубы или щели,

Тоскует жалобно, один,

Безлюдных комнат властелин;

Да ночью сторож бесполезный

Печально бродит до утра

Вокруг пустынного двора

И сторожит замок железный...

И, право, жаль мне иногда,

Что, видно, в память дней бывалых,

Мне не придется никогда

Блуждать в давно знакомых залах

И снова видеть по стенам

В прическах странных те же лицы

Старинных бар и прежних дам,

Давно сошедших в тьму гробницы,

И, право, жаль, что никогда

Не доведется мне лениво

Сидеть на берегу пруда

Под старою плакучей ивой,

Глядеть, как тихо с высоты

Она зеленые листы,

Склоняя, медленно купает...

Недвижен пруд; хоть бы слегка

Пронесся шелест ветерка,

И вечер ясный догорает,

Сливая мирно ночь и день

В одну задумчивую тень;

И ловит чуткое вниманье

Мгновенных звуков трепетанье

Над полусонною водой:

Шум крыльев птицы мимолетной

И под разбрызгнутой волной

Плесканье рыбки беззаботной.

7

Пошел! В ночи как днем светло,

Мой путь лежит через село

Огромное; в нем даже школа

Есть для детей мужского пола,

Тут жил учитель. С ним я был

Давно знаком. Мы в юны лета,

Под кровом университета,

Учились вместе. Я шалил.

А он, неловкий и смиренный,

Душою в бездну погруженный

Метафизических начал,

Прилежно Шеллинга читал.

И в годы те, когда стыдливо

Ус пробивается едва,

Он душу мира горделиво

Хотел понять как дважды-два;

Но только смутное сомненье

Ему навеяло ученье.

Он стал де Местра изучать

И верх премудрости искать

Там, где - пиров пустые дети,

Не попадаясь в оны сети,

Мы видели, махнув рукой,

Туманный бред души больной.

Так в жизнь игрушкою случайной

Товарищ юности моей

Вошел, своей заветной тайны

Не разрешив и чужд путей

Ко счастью. Вечно недовольный

И миром и собой самим

И тяжкой бедностью томим,

Пошел он как учитель школьный

В наш край печальный, и готов

Был с добросовестностью милой

Учить читать тупых птенцов

И по складам и без складов.

Но тщетно! Сила изменила:

Он стал грустить, потом спился

И помещался. Я в то время,

Влача беспечно жизни бремя,

Под голубые небеса

Иной страны благоуханной

Свободно путь держал желанный.

Когда же из чужих сторон

Вернулся я в родные степи

Принять обычной жизни цепи,

Я поспешил к нему, и он

Был страшно рад мне, жал мне руку

И, тайную скрывая муку,

Мне говорил, что он спасен,

Что душу мира видит он,

Но окруженную толпами

Каких-то гаденьких детей,

Должно быть, маленьких чертей,

Горбатых, подленьких, с хвостами,

Его дразнящих языками.

Но этот жизни жалкий сон

Был скоро смертью пресечен.

Я друга схоронил. Но сухо

На сердце было; на глаза

Не пробивалася слеза,

И в голове бродило глухо,

Что даже лучше для него,

Чтоб вовсе не было его.

8

Я с похорон спешил. Желалось

Домой, скорей бы лечь в постель,

Заснуть и позабыть... Смеркалось,

Была сердитая метель.

След занесло. Ямщик крестился,

Глядя с боязпию кругом;

Ступали лошади с трудом,

А снег валил и ветер злился...

Дрожь пробирала, и тоской

Томилась мысль, и сердце ныло...

И вдруг мне память воскресила

Иное время, путь иной:

Я уезжал - то было летом,

Сияла пышная луна,

Была прозрачным полусветом

И свежей влагой ночь полна.

Мне расставаться было трудно,

Но как-то молодо и чудно

На сердце было! А кругом

Шептался в роще лист с листом,

И тихо веял воздух сонный

Какой-то негой благовонной,

И звонко пел во мгле ветвей

Печаль и счастье соловей.

9

Но стой! Вот станция! Встречает

Смотритель с заспанным лицом,

Мундир потертый надевает,

Стоит у двери, и потом

Выходит вон, ворча сквозь зубы.

А я, освободясь от шубы,

Томим зевотой и ленив,

Сажусь, сигару закурив.

Пока со сна ямщик впрягает,

Пока, колеблясь и треща,

Уныло сальная свеча

Передомною нагорает

Часы стенные в тишине

Одно и го же сипло, глухо

Лепечут в мерной болтовне,

Как сумасшедшая старуха.

И как-то жутко! Дух в груди

Теснится; думы смутно бродят.

То будто горе впереди,

То будто призраки проходят

Людей минувших, и опять

Судьба готова повторять

Все жизни тяжкие мгновенья,

Ошибки, скорби и волненья...

Но полно! Звякнула дуга;

Нет времени для грусти праздной

Под звук часов однообразный:

Теперь минута дорога

Ведь я в уездный город еду

По тяжбе дать отпор соседу...