Составитель П. Ткаченко - Офицерский романс. Песни русского воинства

По степям — напев унылый
Да набатов звон…
За родимые могилы
Стань, мятежный Дон!

Эй! В степях огни мелькнули!..
Шашки вновь звенят.
Запоют лихие пули…
Враг слетит с коня…

И, патрон влагая новый
В дымовом кругу,
Позавидую сурово
Павшему врагу.

Если ж пулю в час безликий
Сам себе сыщу,
Умирая в Поле Диком —
Всем и все прощу…

Почему вы, цветы, рано так отцвели
И утратили запах свой нежный?..
Что мешало вам жить и цвести
И блистать красотой белоснежной?

Кто безжалостно, грубо и смело
Так измял ваш прелестный наряд
И в безумно коротком печальном уделе
Вашей жизни невинной кто виноват?

Кто ответ даст за вас и кому?
И ответом вам жизнь не вернется?..
Снова ль трепетно ясному дню
Ваше юное сердце забьется?..

Они уйдут… но в злобе дикой,
Но эту злобу утоля…
И будут грохоты и крики,
И будет день тоски великой,
Какой не ведала земля.

Безумной полные гордыни,
Рукой, повинною в крови,
Они взорвут твои твердыни,
Твои кремлевские святыни,
Седые башенки твои…

И дым клубится над домами,
И пепла темная канва,
Как траур, ляжет меж камнями…
И небо окропит слезами
Твое пожарище, Москва.

Но будет, будет и отрада,
Воскреснешь ты, мой край родной.
И нас иная ждет награда —
Стоять вокруг святого града
Живой Кремлевскою стеной.

Стоять, как у одра больного,
Тоскуя, веруя, любя,
Покуда дышит скорбь сурово
И радость утра голубого
Не озарит, Москва, тебя.

Морозный день в Новочеркасске.
Орудий отдаленный гром.
А мы в какой-то зимней сказке
По тихой улице идем.

Я помню шубку меховую,
Огромной муфты серый цвет,
Тебя, такую молодую,
Твое цветенье в двадцать лет.

Мы посмотрели друг на друга,
И стала ты моей судьбой,
Очарованьем, верным другом,
Чудесной радостью земной.

Почти полвека радость длится…
О, как была ты хороша…
Новочеркасск в снегах мне снится,
И вновь взволнована душа.

Я здесь счастливей многих —
Я дома долго жил.
Просторы и дороги
Без удержу любил.

Немало верст я сделал
Пешком и на коне,
Когда страна горела
И в смуте, и в огне.

На хуторах, в станицах
Я находил приют,
И до сих пор мне снится,
Как казаки поют.

Они давно полками
Прошли земную грань.
Поют теперь над нами
Про Дон и про Кубань.

Россия отошла, как пароход
От берега, от пристани отходит.
Печаль, как расстояние, растет.
Уж лиц не различить на пароходе.

Лишь взмах платка и лишь ответный
взмах.
Басовое взывание сирены.
И вот корма. И за кормой — тесьма
Клубящейся, все уносящей пены.

Сегодня мили и десятки миль,
А завтра сотни, тысячи — завеса,
И я печаль свою переломил,
Как лезвие, у самого эфеса.

Пойдемте же! Не возвратится вспять
Тяжелая ревущая громада.
Зачем рыдать и руки простирать?
Ни призывать, ни проклинать не надо.

Но по ночам — заветную строфу
Боюсь начать, изгнанием подрублен, —
Упорно прорубающий тайфун,
Ты близок мне, гигант четырехтрубный!

Скрипят борта. Ни искры впереди.
С горы и — в пропасть!.. Но, обувший уши
В наушники, не думает радист
Бросать сигнал: «Спасите наши души!»

Я, как спортсмен, любуюсь на тебя
(Что проиграю — дуться не причина)
И думаю, по-новому любя:
«Петровская закваска… Молодчина!»

Молчат, молчат степные дали
О днях, когда, взметнув пески,
Тревожным призраком витали
Косматых бурок косяки.

Теперь медлительны, угрюмы
Мелькнут у путевой межи
Обломки прошлого безумья
В одеждах рваных и чужих.

И вот они сквозь сумрак сонный
Глядят, встречая, каждый раз
В надменные глаза вагонов
Тоскою раскаленных глаз.

Их думы трудные кто знает?
Лемехом выбеленным плуг
Сырые комья поднимает,
Но прожит ли былой недуг?

Быть может, накрепко заметан
На память узел, чтоб потом
Зерном свинцовым пулеметов
Хлестнуть на взрытый чернозем…

Осенний бред. Все степи, степи.
Все ты, безмолвная Кубань.
И поезд мчит. Железный лепет
Тревожит сумрачную рань…

Поле, поле — степь. Широко —
Буйных лет остывший прах.
Полоненные потомки
Одряхлевшего Днепра.
При дороге чайка кличет
Неминучую беду —
Бесталанных внуков Сечи
Толпы хмурые идут.
С окровавленной Кубани,
С обезлюдевшей Лабы
Замелькали мутной ранью
Братьев сивые чубы.
Все на север, все на север…
По забытому пути,
Всюду гиблые кочевья —
Вьюгой след не замести…
На полуночных заставах
Сквозь плывун и валуны