Николай Богомолов - Разыскания в области русской литературы XX века. От fin de siecle до Вознесенского. Том 2: За пределами символизма

Двойное использование ( франц .).

Юрий Константинович Терапиано (1892–1980) – поэт, критик, мемуарист. В «Новом русском слове» и «Русской мысли» был постоянным обозревателем новинок. См. его статью об антологии «На Западе»: РМ. 1954. 10 февраля; см. также: Письма Терапиано. С. 251–252; ср. также письмо 14 и примеч. 7 к нему.

Григорий Яковлевич Аронсон (1887–1968) общественный деятель (меньшевик), публицист, выступал также как поэт. Был постоянным рецензентом «Опытов», начиная с первого номера (НРС. 1953, 24 мая). Подробнее о нем см.: Серман И. Григорий Яковлевич Аронсон // Евреи в культуре русского зарубежья. Т.4. Иерусалим, 1995. Отметим, что вопреки своему намерению Адамович все-таки отрецензировал антологию в «Новом русском слове». См. также след. примеч.

В письме к А.С. Гингеру от 2 февраля 1954 Адамович писал: «Видели ли антологию Иваска? Там есть среди ди-пи люди далеко не бездарные. Но есть что-то капризное и жеманное в самом Иваске, хотя и с тонкостью несомненной» (НЖ. 1994. Кн. 194. С. 270). В письме к И.Чиннову от 20 мая 1954 Адамович сообщает:

Насчет ивасковской антологии: я как раз собираюсь о ней написать в «Н<���овом> р<���усском> с<���лове>», но не о всей, а о «новых голосах», т. е. о ди-пи. По-моему, самый своеобразный и, м. б., талантливый из них – Марков. Мне что-то о нем Иваск писал, но я не помню что, хорошее или плохое, и еще о ком-то писал, но я забыл, о ком, Елагин, конечно, не бездарен, но… писать Вам о нем нечего, сами все понимаете. Г.Иванов говорил мне, что очень хорош Моршен, но я этого не вижу. А вообще-то у них всех общий недостаток – развязность, вернее, почти у всех. Анстей, например, – сплошной ужас.

(Коростелев. С. 24–25).

Из авторов, не приобретших серьезного литературного имени, в антологии были представлены Н. Муравьев, А. Браиловский, Т. Тимашева, М. Толстая, М. Чехонин, Ю. Галь, А. Касим, Г. Широков, С. Юрасов.

Владимир Федорович Марков (1920–2013) – поэт, литературовед, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Юрий Владимирович Галь (1921–1947) – поэт, о трагической судьбе которого впервые рассказал Иваск, поместив в своей антологии 6 его стихотворений, а в «Опытах» (1955. № 4. С. 91–103) – фрагменты его писем. Родился в Ленинграде, во время войны попал в немецкий плен, потом жил в оккупированной Эстонии, ушел с немцами в Германию, дождался советских войск, получил 10 лет лагерей и умер в туберкулезном лагпункте. Подробно о нем см.: Минц З.Г. О Т.П. Милютиной, ее воспоминаниях и о поэте Юрии Гале // Блоковский сборник. Тарту, 1990. Вып.11. С. 107–146; Милютина Т. Юрий Галь: Из воспоминаний // Там же. См. также в отдельно изданных воспоминаниях Т.П. Милю-тиной «Люди моей жизни» (Тарту, 1997).

О переписке В.Ф. Маркова с Адамовичем см. в комментариях О.А. Коростелева: «По усиленным просьбам Ю. Иваска, стремившегося помирить двух критиков, Адамович попытался завязать переписку с Марковым, но она оборвалась после двух писем, которые сейчас хранятся в личном собрании Жоржа Шерона (Лос-Анджелес)» (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955–1958) / Публ. О.А. Коростелева // Минувшее: Исторический альманах. [Вып]. 21. М., СПб., 1997. С. 430).

Варшавский В. Отрывок // Оп. 1954. № 3. С. 52–59. Ср. в письме Адамовича к Чиннову от 12 мая 1954: «Кстати, 3-й номер лучше предыдущих. Вейдле хорошо написал о Бунине, а Варшавский всегда меня трогает своим простодушием, беспомощностью и отсутствием всякой лжи. Набоков в сто раз даровитее, но его нельзя читать после Варшавского, “воняет литературой” с первой фразы» (Коростелев. С. 25).

Редакторами «Опытов» были Р.Н. Гринберг и В.Л. Пастухов. Кто из них приезжал в Париж летом 1954, неизвестно.

Набоков В. Воспоминания // Оп. 1954. № 3. С. 3–49. О подготовке этой публикации см.: «Дребезжание моих ржавых русских струн…» (с. 378 и далее).

См. в рассказе Варшавского:

Владимир Рагдаев принадлежал в Париже к кучке последних русских мальчиков, собиравшихся по ночам в монпарнасском кафе для споров о Боге и справедливости, как по Достоевскому и полагается русским мальчикам. Эмигрантский воздух оказался для них особенно губителен. Никого не удивляло, когда кто-нибудь из них умирал от чахотки или кончал самоубийством. Во время войны многие из нашего кружка попали во французскую армию, участвовали в «сопротивлении» или были сварены на мыло. Это тоже казалось последовательно. Но то, что один из нас стал миллионером, возбуждало любопытство, как нарушение некоторой закономерности

(Оп. 1954. № 3. С. 56–57).

Судя по этому фрагменту, Адамович полагал, что героем рассказа Варшавского является Н. Рейзини (подробнее о нем см. п. 78, примеч. 1), почему сделал автору выговор, и даже не один (см.: Ежегодник. С. 278, 280), далее не раз о нем писал.

Иван Венедиктович Елагин (Матвеев; 1918–1987) – один из наиболее известных поэтов второй волны эмиграции. Его стихи Иваск включил в антологию «На Западе». См. отзыв Адамовича в несколько ироническом контексте в письме к А. Присмановой и А. Гингеру от 3 февраля 1956: «В Рассуждениях о поэзии пришел к выводу, что все-таки наш самый хороший поэт, hélas <���увы – франц >, Пушкин. <���…> Все другие – дрянь, кроме нас троих. А самая дрянь – Елагин, теперь раздутый, как Надсон, о чем я хотел бы сочинить статейку» (НЖ. 1994. Кн. 194. С. 280).

От versatile ( франц .) – переменчивый.

После ссоры в 1939 Адамович и Г.В. Иванов возобновили знакомство лишь в 1953 или 1954. Подробнее см. в предисловии О.А. Коростелева к публ.: Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды. С. 393–401. Правда, это был, по выражению Иванова, «худой мир», когда ни он, ни Адамович не скрывали друг от друга нелицеприятных высказываний. Образцы отзывов Адамовича – гораздо более спокойных – см. далее в публикуемых письмах; значительно более гневные отзывы Иванова, вплоть до предельно оскорбительных, представлены в: Письма к Маркову. S. 37–38, 46, см. также: Иванов Г. Дело Почтамтской улицы / Публ. и комм. Г. Поляка // Митин журнал. 1997. № 55. С. 212–218; другой вариант чтения: Иванов Георгий – Одоевцева Ирина – Гуль Роман . Тройственный союз: Переписка 1953–1958 годов / Публ. А.Ю. Арьева и С. Гуаньели. СПб., 2010. С. 339–344. О судьбе «переписки из двух углов» (названа так по аналогии со знаменитой книгой, составленной из писем Вяч. Иванова и М.О. Гершензона друг к другу) известно очень немногое. 23 марта 1955 Адамович написал Иванову: «Посылаю – наконец – начало нашего совместного сочинения. Написал первое, что пришло в голову, а мог бы писать без конца, и, надеюсь, вместе напишем нечто вроде целой книги. Тон я взял довольно непринужденный, по-моему, так и лучше, чтобы не был академический трактат» (Коростелев. С. 464). Однако 2 февраля 1956 Иванов обращается к В.Ф. Маркову: «Предлагаю Вам то, что год назад предложил мне Г.В. Адамович – вести “Переписку из двух углов”. Но с ним сразу же ничего не получилось. Он начал так академически скучно о каких-то ямбах, что я закис. С Вами этого не получится» (Письма к Маркову. S. 13). Позднее, в декабре 1957, Адамович в письме к Иванову возвращается к этой теме: «Насчет нашей предполагавшейся переписки. Я будто бы начал с “чуши о ямбах”. Голубчик, с ямбов и надо было начать, никак не с вечности. Да и ямбы – не чушь, т. к. я хотел обозреть всю галерею поэтов, а не писать, что есть жизнь. Теперь – единственный возможный корреспондент Чиннов. К нему и обратимся, т. е. я. Есть еще Иваск, но уж очень переутончился не по летам» (Коростелев. С. 515).