Николай Богомолов - Разыскания в области русской литературы XX века. От fin de siecle до Вознесенского. Том 2: За пределами символизма

Этот доклад, по всей видимости, был составлен из подручного материала за краткое время, о чем свидетельствует письмо, полученное Дурылиным менее чем за 2 недели до его произнесения:

Москва, 26-го сент. 1925 г.

С.Н. Дурылину

Многоуважаемый Сергей Николаевич!

Предс<���едатель> п<���од>/c<���екции>русск<���ой> литер<���атуры> Н.К. Гудзий просит Вас прочитать доклад « Символизм и народная поэзия » в пятницу 9-го или, самое позднее, в пятницу 16-го октября.

В случае же невозможности для Вас прочитать этот доклад теперь – мы просим прочитать доклад об Александре Добролюбове не позднее пятницы 9-го октября.

О Вашем согласии прошу Вас сообщить мне (по адресу Академии) в самый ближайший срок.

Ученый секретарь русской п/с Д.Усов [686].

На листке с письмом Дурылин карандашом сокращенно записал те источники, на которые должен был опираться.

Как и следовало предположить, более подробные сведения находятся в отложившейся в архивном фонде ГАХН папке под заглавием: «Литературная секция. Подлинные протоколы заседаний подсекции русской литературы № 1–15 и материалы к ним» [687].

«Протокол № 1 заседания п/с русской литературы литературной секции ГАХН от 9 октября 1925 г.» [688], председательствовал на котором, как и в большинстве заседаний, Н.К. Гудзий, а ученым секретарем был Д.С. Усов, начинается списком членов ГАХН, пришедших на встречу. Вот он: «Присутствовали: Ю.Н. Верховский, Л.П. Гроссман, Б.В. Горнунг, Н.К. Гудзий, Д.С. Дарский, С.Н. Дурылин, А.И. Кондратьев, А.Ф. Лосев, Л.Е. Остроумов, М.А. Петровский, И.Л. Поливанов, И.Н. Розанов, А.И. Ромм, Д.С. Усов, С.В. Шувалов, Г.И. Чулков». Кажется, в особых комментариях эти имена не нуждаются.

Сохранился также явочный лист с подписями гостей, показывающий, что доклад заинтересовал очень многих. Нам, к сожалению, удалось прочитать не все фамилии: 2 остались неразобранными вообще, некоторые могут быть прочитаны нами неверно. Среди приглашенных – В.<���Ф.>Саводник, Чекан, <���Б.В.> Михайловский, Н. Полухин, <���К.Ф.>Юон, Е.<���В.>Гениева, Л. Воскресенская, А.<���Г.>Левенталь, Е. Нерсесова, Ю.<���Г.>Перель, А. Ведерников , Е. Черкас, Л.<���В.>Горнунг, Е. (В.Н.?) Челинцева, Т. Шафман , А. Шенрок, З. Купер, Л. Фудель, Н. Чернышев, П. Васильев, Н. Чернышев, А.<���П.>Печковский, Н. Устюгов, Н. Аппельберг , Артемьева, А. Ростовцев [689].

Тезисы доклада и запись его обсуждения опубликованы [690]и воспроизводить их здесь не имеет смысла (хотя при публикации в книге Дурылина они не были бы лишними), но следует отметить, что доклад (а соответственно и статья) не раз переделывались. Под опубликованным в книге трудов Дурылина вариантом стоит дата: Коктебель. 17–26 июня 1926 г. 22 октября того же 1926 года Дурылин на той же подсекции ГАХН читает доклад «Александр Добролюбов и Валерий Брюсов» [691]. Видимо, мы должны предположить, что опубликованный в книге Дурылина вариант представляет собою синтез как первого доклада, так и второго, из которого была извлечена одна линия.

Как кажется, об этом свидетельствует краткое изложение доклада: «Основным началом личности Добролюбова и Брюсова является начало волевое . Оно сделало из обоих организаторов русской символической школы, оно же развело их по разным путям: Брюсова в литературу и коммунизм, Добролюбова в мистику и сектантство. Первоначальная история их отношений отмечена преобладающим влиянием Добролюбова на Брюсова; отношение же Добролюбова к творчеству раннего Брюсова было явно критическим. В докладе Дурылина был приведен ряд неопубликованных писем обоих писателей» [692]. В первом же примечании к опубликованному тексту статьи Дурылин пишет: «Приношу глубокую благодарность Ж.М. Брюсовой, разрешившей мне воспользоваться крайне интересными письмами А. Добролюбова к В.Я. Брюсову…» [693]. Естественно, что если бы эти «крайне интересные письма» были в распоряжении докладчика еще в 1925 году, он не преминул бы ими воспользоваться [694].

Никаких следов самого доклада в фонде Дурылина в РГАЛИ не сохранилось, однако среди протоколов заседаний подсекции русской литературы литературной секции ГАХН хранится протокол № 3 за 1926–1927 гг. от 22 октября, где находим хотя бы самые первоначальные сведения.

Вот тезисы доклада:

1. В истории русского раннего символизма Брюсов и А. Добролюбов являются его истинными зачинателями, активистами и организаторами символического движения.

2. В деле создания русской символической школы, связанном с широким творчеством и культурным проникновением в символическое искусство Запада, Добролюбову принадлежит первенство. Это первенство В. Брюсов признавал одинаково и в начале 90-х г. при зарождении русского символизма, и в десятых гг. ХХ в., при подведении его итогов.

3. Основным началом личности Добролюбова, как и личности Брюсова, должно признать волевое начало. Именно оно сделало из них обоих деятелей и организаторов русской символической школы, но оно же и развело их в разные стороны: В. Брюсова в литературу и коммунизм, А. Добролюбова – в мистику и сектантство.

4. Первоначальная история отношений А. Добролюбова и В. Брюсова, до «ухода» первого в «народ», характеризуется явным преобладанием влияния А. Добролюбова над В. Брюсовым.

5. В. Брюсов высоко ценил творчество А. Добролюбова и в начале 90-х г., когда готовился быть его издателем, и в 900-ом г., когда выпрашивал у ушедшего в народ Добролюбова разрешения издать его последние стихи. Наоборот, отношение Добролюбова к творчеству раннего Брюсова было критическим.

6. Письма Добролюбова из эпохи его «ухода» показывают, что он высоко ценил личность Брюсова и посвящал его в самые сокровенные пути и уклоны в своей внутренней жизни. В 900-х гг. и позднее В. Брюсов сознательно отстранялся от общения с Добролюбовым.

7. В личностях А. Добролюбова и Брюсова, стоявших у колыбели русского символизма, выразились два начала в русском символизме. Русские символисты в своих жизненных и творческих путях пошли один <���так!> за Добролюбовым, другие за Брюсовым [695].

Из самого протокола мы узнаем, что на заседании было 7 членов и сотрудников ГАХН (Г.О. Винокур, Н.К. Гудзий, С.Н. Дурылин, С.А. Охитович, И.Л. Поливанов, Д.С. Усов, Г.И. Чулков), приглашенных же 40 человек, что было для подобных заседаний много.

Первым выступил А.А. Ильинский-Блюменау, говоривший не на тему, почему его реплику мы не приводим. Дальнейшие реплики приводим полностью:

Иоанна Брюсова – дополняет доклад С.Н. Дурылина своими воспоминаниями о Добролюбове 1898 г. В настоящее время Добролюбов, по слухам, живет на Алтае. В докладе С.Н. Дурылина даны правильные наблюдения над манерой отношения Брюсова к людям (внимание к ним до постижения их, потом резкий отход или же деловые сближения).