Сергей Коняшин - Бригантина в песках

Я от страха аж

Уронил свечу.

Глотку сжал мандраж.

Думал – закричу.

Череп поднял взор –

Я назад к дверям.

Со всех ног во двор –

И ко всем чертям!

Дом с монахом вмиг

Позади меня

Облизнул язык

Жадного огня.

Я через погост,

Как в бреду, бежал.

А крутой норд-ост

Раздувал пожар.

Заревым костром

За моей спиной

Полыхал злой дом

В темноте ночной –

То свеча моя

Закатилась в щель.

Видно, нёс не зря

Через кладбище.

12–13 сентября 2007 г.

Москва

Старый кореш пришёл из моря.

Возмущался: опять в столице все!

Кровоточил, как будто с горя

Свежеколотый крест на бицепсе.

Они в Штаты возили трубы –

И расспрашивал друга снова я,

Как накрыла в районе Кубы

Их волна десятиметровая.

Мне уйти бы, как кореш, в море,

Где огонь фонаря рыбацкого

С криком птиц в голубом просторе –

Вместо здания на Вернадского 22 22 МГИМО (У) МИД России, в котором учился автор, расположен на проспекте Вернадского в Москве. .

Мы ж дельфинами возле борта

С ним так грезили – да Атлантикой!

Ведь в сырых подворотнях порта

Все болели морской романтикой.

Для нас было всё очень просто –

Танкера, море, нефть туркменская,

Визг и грохот боры с норд-остом

Да под боком война чеченская.

Наши предки смекали поздно,

Что им врут журналисты «Времени»,

Будто взяли сегодня Грозный

Ещё до наступленья темени.

А десантник с осколком в шее

Вместо диктора одиозного

Нам рассказывал про траншеи

В километрах восьми от Грозного.

Про коррупцию пышным цветом,

Про разгул произвола скотского –

Под гитару он пел об этом,

И ещё что-то из Высоцкого.

А я рвался сбежать подальше

От друзей и родного берега,

Что не видел столичной фальши

И считал, что Москва – Америка.

Наша жизнь, как ковыль, шаталась,

Не давая нам очень многого,

Из всего, что теперь осталось

Нам от детства того убогого –

Лишь крестов на бицепсах бремя:

Кому – зонного, кому – флотского…

Не включай, друг, программу «Время»,

Лучше спой мне Высоцкого…

2007 г.

Новороссийск

Леону Б.

Поезд с грохотом скрылся в тоннеле,

Словно в жёлобе пушки ядро.

И минуты, как трассеры к цели,

Потянулись к закрытью метро.

И уже намекаешь ему ты,

Что пора бы туда и сюда.

Ну а он не считает минуты,

Пропуская подряд поезда.

Он сейчас словно в сказочной дрёме,

Хотя завтра его уже ждёт

На заснеженном аэродроме

В разноцветных огнях самолёт.

А пока что со станции этой

Он не может уйти просто так –

От девчонки с рукою, согретой

В его твёрдых и тёплых руках.

Завтра он от неё улетает.

К дому тянется южная кровь.

И никто из них точно не знает,

Где и как они встретятся вновь.

28 декабря 2007 г.

Москва

Ударяются обречённо

Беспокойные волны в борт.

И как будто бы огорчённо

Отползают обратно в порт.

Старый катер угрюмо режет

Отражённые в них огни,

И рычащий моторный скрежет

Под водою хоронит Нил.

Он запомнил начало мира

И строителей пирамид,

И седой силуэт Каира

Его тайну теперь хранит.

Звуки вязкой арабской речи

Все никак не дают ответ:

Суждены ли ещё нам встречи

Или, может быть, к счастью, нет?

22 мая 2008 г.

Каир, Египет

– Вам пришла телеграмма?

Или кто-то сказал?

И бредёт чья-то мама,

Поседев, на вокзал.

Ей прислали бумажку

С двухголовым орлом,

Чтобы встретила Сашку,

Если можно, с отцом.

Опознать, расписаться,

Если хочет, забрать.

– Можно и отказаться.

Вам виднее, Вы мать.

Но такими, как Сашка,

Переполнен состав.

И на каждом бумажка.

Мать садится, устав,

Где сидят на перроне

Ещё семь матерей,

Не нашедших в вагоне

Своих мёртвых детей.

Видно, где-то решили

Не шутя, а всерьёз,

Что в свободной России

Нефть дороже их слёз.

И все вместе с вокзала

Они молча бредут.

Офицерша сказала,

Завтра их привезут.

1 июня 2008 г.

Москва

В ночной тиши колышется листва,

И вместо звёзд огней невпроворот,

И круто фосфоритами Москва

Закручивает каждый поворот.

Огни машин по встречной полосе

Лениво брызжут в грязное окно,

Размазывая тёмное шоссе

В дрожащее цветное полотно.

Полночный город смотрит сотней глаз,

И стелятся змеёй его глаза,

И ты бесцельно жмёшь ногой на газ,

Забыв, что существуют тормоза.

Рычит мотор, тьму лижет шелест шин.

Всё кончено – последний шанс не дан.

И ты в потоке жизни и машин

Наматываешь метры на кардан.

14 июня 2008 г.

Москва

Надоело писать стихи –

Окантованный рифмой бред

Из отборнейшей чепухи,

От которого смысла нет.

Надоело играть и петь.

Не бог весть я какой певец,

Ваши души мне не согреть –

В моих песнях не тот конец.

Надоело плодить подруг.

Надоело друзей терять.

А недавно я понял вдруг:

Надоело надоедать.

13 августа 2008 г.

Москва

Валаамская божья обитель

Заливается светом небес.

Не напрасно, знать, Сергий-святитель

Уходил от насиженных мест.

Вслед за ним сюда шли и другие,

Не страшась новгородской тайги:

Пусть тебя не найдут здесь родные,

Но ведь и не отыщут враги!

Раньше Велес здесь правил веками,

А теперь в перламутровой мгле

Возвышается крест над волнами

На языческой прежде земле.

Так, отрезан от всех полукружьем

Малахитовых ладожских вод,

Редко знал, как опасно оружье,

Населявший тот остров народ.

Очищая терпением душу,

Они честно молились, и Бог

И людей, и их скудную сушу

От нужды и страданий берёг.

Не хрипеть под пятой им литовской

И под игом татарским не гнить,

Но и после резни Куликовской

Из Непрядвы им тоже не пить.

24 августа 2008 г.

Москва

Время бьётся прибойной волною

В побережье погибшей мечты.

Я навечно ворота закрою

В нашем доме, где не была ты.

Где мы вместе с тобой не сидели

У окна перед жёлтой луной

И, закутавшись в плед, не смотрели

В позолоченный светом прибой.

Не бродили в лазурном просторе

По той узкой полоске земли

Между скалами, небом и морем

С кровоточащим солнцем вдали.

И не слушали птиц над волною,

Перестуки камней под водой,

Куда ты не ныряла со мною,

А я часто нырял не с тобой.

Так что, больше с судьбою не споря,

Я оставлю обломки мечты

На скалистой вершине у моря

В нашем доме, где не была ты.