Василий Рем - Моей единственной. Книга первая. Восьмой сборник

В ноябре рождённые, похоже
Господом обласканы всегда.
Восседая на господском ложе,
К нам свой взор бросают иногда.

Все их любят, балуют, лелея,
Норовят в друзья попасть скорей.
Кожа их господская, белея,
Вызывает зависть у людей.

Гениальность прёт ещё с рожденья.
Всем известно: «Горе – от ума».
Появились коль в душе сомненья,
Наступает в жизни кутерьма.

Жизнь считают – это раздражитель,
Плюс измены близких и друзей.
Разум их один успокоитель,
Вдруг друзей меняют на зверей.

Заведут собаку или кошку,
Но, бывает, рыжего кота.
А на даче, вырастив картошку,
Понимают: вот где красота.

В ноябре рождённые, похоже,
Господом обласканы всегда.
Восседая на господском ложе,
Теребят прошедшие года.

Нынче спутник запустили, для военных тем,
В небеса ушла ракета тихо, без проблем.
Символ всех удач в полётах, пуски без изъяна,
На ракете пишут имя… Чьё? Твоё – Татьяна.

Кто придумал это делать, вспомнить не смогли,
Но легко уходит в космос спутник от Земли.
Пусть оно прольётся тихо светом и дождями,
Имя милое Татьяна, ты любви цунами…

Все летят ракеты в космос, спутники везут,
С милым именем Татьяна многие живут.
Вот и я на это имя… Да! Имею взгляды…
Но характер у Татьяны, как в стволе снаряды.

Судьба сжигает все мосты,
Возврата нет.
Мечты окажутся пусты,
Сгорел билет.

Где счастлив был, там пепел, дым,
Ответа нет.
Нам не бродить в аллеях тех,
Звучит ответ.

И не поехать на Эльбрус,
Билетов нет,
И не сидеть в маршрутке той
Прошедших лет.

И не держать в своей руке
Твоей руки.
Сгорело всё и мы в тоске,
И далеки.

Наш юбилей был в нынешнем году,
Надеялась, что я к тебе приду?
Но я не смог, да, в общем, не хотел,
Виновен пред тобою, пролетел.

Ведь эти годы быстро пронеслись,
А наши судьбы так и не срослись.
Поверь, уже не нужно рисковать,
Ведь я привык бездельничать и врать.

Ведь толку нет с меня уже ни в чём,
Я буду лишь балластом, кирпичом.
Ну, вот представь, я весь такой приду
И навлеку на голову беду.

Забот и так хватает: мама, дочь,
Я в этом вряд смогу тебе помочь.
Работа непростая у тебя,
Стяну на дно балластом, всё губя.

Ты и сама не веришь в жизнь вдвоём,
Ведь не смогу я стать мужским плечом.
Бездарно пролетело столько лет,
Желанья нет и денег на билет.

Сижу один, тебя любя,
И жду всегда в эфире.
Нет постоянства у тебя,
Как нет свободы в мире.

От вас не зря сбегал ведь кот,
Устал он ждать мясного.
Сбежал, ведь он не идиот,
От жития такого.

Хозяйка вечно вся в делах —
То дача, то работа.
Бросает, несмотря на страх.
Ну, где её забота?

Вот так и я, сижу и жду,
Упёршись в свет экрана.
Ты появилась раз в году,
Нас держишь за барана?

С котом мы братья навсегда,
Хозяйка нас сроднила.
Но вместо нас купи тогда
Большого крокодила.

Его не бросишь одного,
Потребует заботы.
Коль не покормишь ты его,
Не пустит в дом с работы.

Ему не скажешь: «Потерпи».
Он слов не понимает.
Кого он встретит на пути,
Не разжевав, глотает.

Твоё присутствие – увы —
Не сильно нас балует.
Лишь раз в году поёт хвалы,
Ласкает нас, целует.

Ох, убежим мы от тебя,
Куда глаза глядели.
И не вернём тебе себя,
Укроют нас метели.

Нынче Летний сад закрыт, слёзы, огорчения,
Я в Михайловский пойду, в этом нет сомнения.
Вчетвером побродим мы по аллеям парка,
Хоть и осень на дворе, нам тепло – запарка.

До чего же красота от листвы осыпанной,
На дорожке, на траве, под колонной липовой.
Мы идём, листвой шурша, красотой любуясь
И, что Летний сад закрыт, больше не волнуясь.

Нет тебя опять со мной, занят ты делами,
Нам сегодня выходной, мы гуляем сами.
Дочка, мама, я с котом – тосковать не нужно,
Хорошо нам четверым, весело и дружно.

Осень милая весь парк расписала красками,
Встречные мужчины нам всё стреляют глазками.
Мы на них – эмоций ноль – и проходим мимо,
Где знакомятся и как, знать необходимо.

Куст ракиты с ивой плачет над ручьём,
Ветками укрывшись, будто бы плащом.
Ручеёк резвится, ивушка грустит,
Солнышко родное светом всех поит.

Вот и вышло солнце, греет всё сильней,
Воду испарило, мелким стал ручей.
Куст ракиты с ивой – тенью над водой,
Не дает засохнуть, заслонив собой.

Куст ракиты с ивой плачет над ручьём,
Ветками накрыли, будто бы плащом.
Слёзы пополняют воду в ручейке,
Чтоб ручей резвился, не исчез в песке.

Берёзки одиноко, с серёжками на ветке,
Растут среди поляны, как будто птицы в клетке.
Вокруг растут лишь сосны – колючие, большие,
Швыряют свои шишки, смеются, как шальные.

И в полном окружении берёзы от смолы,
В них сосны тычут ветками, царапают стволы.
Растут берёзки милые и, глядя в небеса,
Поют тихонько песенку, лишь выпадет роса.

Вон вырос подберёзовик – от слёз или росы,
Которые всё капали с берёзовой косы.
Грибочков много выросло под пышною косой,
Закрыли землю шляпками, политые росой.