Муса Джалиль - Избранное

Солнце балуется…
Глаз прищурит —
Взгляд его с неба сверкнёт, колюч,
Будто за облаком
снайпер дежурит,
В сердце нацелив горячий луч.
Солнечный день с голубым поднебесьем
Наших винтовок добыт огнём.
В жарком дыхании наших песен —
Буря борьбы и сражений гром.
В тире, на стрельбище в наши годы,
Верно, немногим пришлось робеть.
Нас научили бои и походы
Метко стрелять и без промаха петь.

Если умеем, прицелившись словом,
Песней навылет пронзить врага,
Надо и пулей, как словом свинцовым,
Бить из винтовки наверняка!

В тир собирайся, друг неразлучный!
Без похвальбы я скажу тебе:
Метко стреляли мы песней звучной, —
Не осрамимся и в этой стрельбе!

Как нежно при первом свиданье
Ты мне улыбнулась, я помню.
И как ты, в ответ на признанье,
Смутясь, отвернулась, я помню.

Меня ты покинула вскоре.
Отчаянье сердце прожгло мне.
Как часто я плакал от горя
В бессонные ночи – я помню.

Как сон, пронеслись те печали,
По давним приметам я помню:
Любовь – холодна, горяча ли —
Не гаснет. Об этом я помню.

Обветшал, разлезся,
стал не краше
Зипуна изношенного снег.
Пашня
вылезает сквозь прорехи
Тёмно-бурым телом по весне.
С каждым днём
на полевых увалах
Всё усердней солнечный пригрев.
Так бы вот и крикнул:
– Эй, светило,
Выходи давай на ранний сев!..
Так ведь нет, Мотый!
Свисает с носа
Капля пота,
губы запеклись.
Семена не подвезли заране —
По такой дороге исхитрись!
Как зипун изношенный латаем —
Сани перетаскиваем мы
Со снегу на снег
да под полозья
Подсыпаем горсточку зимы,
Невподъём поклажа,
Конь ни с места…
Ранний сев! Какой там ранний сев!
А весна не мешкает
и зиму
Гонит вон под ручейков напев.
Погляди, Мотый,
на что похож ты
И на что похож коняга твой?!
Разве так
зерном он полон будет,
Наш амбар, пшеницей золотой?!
При подсчёте фонда семенного
Утешались:
Дескать, даст район!
– Он не дать не может,
он поможет:
Нет семян – откуда соберём?
Хорошо, везём их из района.
Но кряхтим, корёжимся сейчас,
А недели две назад —
дороги
Ровным блеском радовали глаз.
Обветшал, разлезся —
стал не краше
Зипуна изношенного снег.
Худо нам с тобою,
а скотинке
На такой дороге хуже всех.
Отдыхать бы ей сейчас в конюшне:
Ешь давай, лошадушка, жирей!
Срок настанет, милая,
тогда уж
И расчешешь волосы полей!
Ну а что же, друг Мотый, на деле?
И мокра скотинка, и тоща.
Как она не вывернет лопатки,
По земле
санями скрежеща!
Солнце потешается над нами:
– Самая горячая пора,
А её колхозники проспали,
Вот теперь и мучают одра!

Злость берёт, Мотый!
Клянёмся, друже:
Вековую лень преодолев,
Семена в поля свезём заране,
Вовремя
на ранний выйдем сев!

До рассвета мы были с тобою вдвоём
И полночи делились секретами.
Ты сияла серебряным лунным огнём,
Тебе вторило сердце отсветами.
Поутру,
Расставания близость узрев,
Я сорвал поцелуй твой последний,
После этого ты, как луна на заре,
Растворилась, исчезла бесследно.
А когда первый луч постучался в окно,
Я, успев отупеть от разлуки,
Лишь вздыхал тяжело, но мечтал: всё равно
Ты придёшь и прервёшь эти муки.

Для чего же ты, солнце, сегодня взошло,
Тяжело мне, не видишь ты, что ли?!
Ты горячую ночь превратило в золу,
Месяц ясный стал символом боли.
Эта ночь столь короткой была почему,
И так скоро заря наступила?!
Отчего и куда же ушла, не пойму,
Та, кто нежность и счастье дарила?
Если б знала она, что творится в душе,
Свет очей моих, если б ты знала…
Ночь, как молодость, к нам не вернётся уже,
Эта песня своё отзвучала.

Этот вечер последний в себя поглотил
Чувств моих самых страстных немало,
А с уходом твоим остро я ощутил,
Что и юность моя миновала.
Почему же мне так тяжело стало жить?
Кто мне выделил участь такую?
Спать ложусь – по тебе продолжаю тужить,
Пробуждаюсь – и снова тоскую.
Не забыть мне, похоже, ни нежность твою,
Ни касаний груди твоей жаркой!..
Неизбывна печаль, оттого и пою,
Ты живёшь во мне вспышкою яркой!..

Год за годом идёт…
Я надеждой живу —
Не увял пока жизни цветочек —
Что ещё раз увижу тебя наяву,
Обниму от души хоть разочек!
Крепко-крепко тебя поцелую и мне
Умирать будет вовсе не страшно.
Пусть дотла догорю я в любовном огне,
В пламень брошусь я с песней отважно!..

Я трудовую книжку развернул,
В ней о тебе
сказали много строки.
Почувствовала ты,
что я взглянул, —
И костяникой заалели щёки.

Сегодня солнце,
завершая круг,
За горизонт садилось, прямо в тучи.
Но всё сверкал,
всё вспыхивал ваш плуг,
Когда вдруг поворачивался круче.

Ты словно солнце,
что к исходу дня
Бросает луч украдкой из-за тучи, —
Из-под ресниц взглянула на меня,
Улыбки я
не видел в жизни лучше…

Увидел я
в той книжке трудовой:
Проценты переваливают за сто…
Не потому ли пульс, родная, твой
Всегда так бьётся —
радостно и часто?
Ты потрудилась славно —
и не зря
Румянец на лице лежит, не тает.
То не твоей ли юности заря
В работе, в напряженье
расцветает?

Росинка пота
катится со лба
И повисает на ресницах.
Это —
Не капелька дождя и не слеза,
Она – росинка твоего рассвета.
А волосы
твою целуют бровь,
Их лёгкий ветер разметал красиво.
Так почему же ты
смутилась вновь
И спрятала улыбку, погасила?

Я восхищён —
колхозные поля!
На них не только добрый хлеб родится —
Чудеснейших девчат растит земля,
Умеющих смеяться
и трудиться.
Пусть я уеду очень далеко —
Запомнится полей многоголосье
И западут мне в память глубоко
Красавицы,
взрастившие колосья.

Так до свиданья, умница, в свой час!
Не хмурь бровей,
отбрось печали бремя:
С тобой на пашне пели мы не раз,
Споём и на току,
настанет время.

Ветер ворот мне распахнул.
И, как белой сметаной, снег
По груди моей вдруг мазнул,
Чтобы сердца замедлить бег.