Дмитрий Гринберг - Песнь Заире

Пошел он утром рано,
Поднялись лужи, гром гремит.
Спустилось облако тумана,
Как монолит.

Прохожим нету дела,
Им лишь бы солнце грело и цвели
Деревья, травы, птица пела,
Гудели корабли.

Но нет, гудок им лишний,
Пусть лучше будет все – гранит.
На землю дождь послал Всевышний,
Пока молчит.

Который раз бреду один к обрыву,
И вниз смотрю на грозную пучину,
Там шум, что загубил десятки кораблей,
Там шум, который слов твоих милей.

Идет волна – бросается на скалы,
Я говорю с тобой, но слышат лишь кораллы.
И воздух слеп, как ты. Как ты он глух.
Я говорю до часу ночи, иль до двух:

«Отдай ненужное из тайников недавних —
Алмазы глаз твоих печальных…»
Но ты не слышишь просьб моих,
Ты ждешь, чтоб я, как тень, затих.

Живешь ты, как дитя, уставшее, слепое,
Ты хочешь есть, и слышать неземное.
Я говорю с тобой, как мог бы соловей,
Но нет улыбки на устах твоей.

Прознает грудь мою невидимый клинок,
И холодом мне руки наполняет.
В безвольного раба он вмиг меня облек,
Но кто тот раб, что цепи не срывает,

Чтоб видеть, как бессмысленные дни,
В которых тихо омывают волны
Уставших ног моих протертые ступни,
Бесследно исчезают в полдни.

Но я свободу на мгновенье отыскал
В тебе, моем смертельнейшем порезе!
И мы с тобой, как сочетание зеркал,
Хрупки, как звук, в безлюдном лесе.

Густеет шум,
бормочащий над ухом,
Сибелиуса лебедь
вниз
плывет
по той реке,
Куда мы спустимся,
покой найдя для слуха,
Огонь
мерцающий
завидев вдалеке.

Вчерашний день пошел насмарку,
И ты боишься повторенья, но
Ты кипятишь вчерашнюю заварку,
И достаешь вчерашнее вино.

Она вошла, как тени входят в двери,
И впилась, как впивается вампир!
О эти руки, руки сладкой лени,
Она дает и отнимает мир.

Из мира ты других частиц,
В том мире коже бледной не остаться.
И не похожа ты на многих птиц,
Хоть крылья любят расправляться…

Что движет плыть тебя не по теченью?
Быть может создавать движением ресниц
Меня, и быть твоею тенью?

Когда я сел на землю, где с рекою
Смешался обгорающий песок,
Ты рядом села, чтоб упавшею звездою
Назвать бегущий между нами ток.

Часы летели, как мгновенья, незаметно,
Все блекло, я прикован был тобой,
Ты задала вопрос, но я не дал ответа,
Все говорила рябь над темною рекой.

И к ночи мы зелеными садами
Пошли туда, где ты давно ложилась спать.
И обняла меня холодными руками,
И я согрел твои ручонки, словно мать.

Застыло время вдруг перед прощаньем,
Я наклонился, чтоб тебя поцеловать,
И ты дала по детскому незнанью
Руками, как цепями мне тебя обнять.

Мы встретимся с тобой,
Я расскажу тебе о многом,
И обрету такой покой,
Как будто стал прощен я Богом.

Затем уйдешь ты по делам,
И я уйду в заботах тоже.
Тебе не жаль, что больно нам,
Тебе лишь жаль, что мне поможет

Твоё молчанье и ответ,
И то, что не врачую,
Поставив точку вместо бед,
Где видно запятую.

Зачем тебе тревожить нужно
Мечты, несбывшиеся вновь?
Спокойна ты всегда наружно,
И отпускаешь вечную любовь.

Закат мой багровый упал на ладони,
Я Шуберта слышу, он бредит во снах.
Зовет тебя, милая, помни, о, помни!
И крик затихает в невинных ушах.

Я видел муху прижатую к стеклу,
Она так не хотела отлетать
В открытую надолго дверь,
И думала, что близится к свободе,
Упершись лбом в прозрачное стекло.

Когда над морем тонут паруса
В далеком голубом закате,
То замолкают наши голоса,
Я думаю о дальнем брате…

Ты любишь джаз и пьешь вино,
Ты голосом врачуешь души.
Но видеть часто мне не суждено,
Могу тебя я только слушать.

Куда идешь ты – в пропасть, вверх?
Не важно – скажешь ты – не важно…
Я слышу твой далекий смех,
Я слышу то, что в нем угасло.

Видишь солнце залило
Нас с тобою утром ранним,
Ты почувствуешь тепло
И забудешь об обмане…

О, не думай о делах —
Позабудь совсем о мире,
Я тону в твоих очах,
Как печаль в лесном Заире.

Мне не быть с тобой всегда,
Мы расстанемся так скоро,
Как проснутся города,
Иль как смерть переговора.

Я день приму за ночь,
И выпью из бокала
Такого яду, словно ночь
В бокал упала…

Глухая ночь вокруг царила,
Недавно мы спускались и перила
Случайно трогали рукой…
Теперь мы возле парка, и покой
Нам в душу тихо проползает…
Тебе шепчу я, что никто не знает,
Как мы любовь свою откинем прочь,
И нам желания свои не превозмочь…
Мы пробираемся в потемки,
И ты касаешься тесемки…

Червю равно, где сладко копошиться,
Среди навозных куч, среди гнилья,
Или ему зубами в грушу впиться,
Все сладостно ему – о, мелкие князья
Всего того, что мне отвратно
Напали на тот зреющий листок,
Который мне было отрадно
Держать в руке, смотреть, и возвращать обратно,
И чувствовать в груди незримый ток.

Тот сад умолк и опустел, всего лишь
Умолк твой смех, улыбка спряталась твоя,
Спрошу тебя: за что друзей своих не гонишь?
Чем эта смерть тебе отраднее, чем я?

Как детскую ладонь, даю я пользоваться вра́гу
Своим доверием и временем своим,
За что молчанием души расплатятся в ответ,
Но нахожу я в этом странную отраду.
Как вечером угасший тихий свет.