Дмитрий Гринберг - Случайная встреча

Пускай весной теперь поплачет
Из облака счастливый дождь!
Пускай он плачет, кто иначе
Слезой тебя помянет в ночь.

И ду́ги чёрных радуг разошлись,
Над ними ночь волос
С вкрапленьем звёзд из снега,
В тебе и гунн, и голубая кровь слили́сь,
Изящна плоть и идеальна кость.
И есть в душе незримый рост побега.
Я чувствую в тебе то торжество
Размытых красок по морской воде.
Ты – камня блеск и винограда,
Ты – мрак, где видно божество,
Ты – свет, где не найти тебя нигде, —
Я не ищу. Усталости не надо.

Я не пишу тебе с тех пор,
С той самой комнаты,
Когда смотрели мы в упор,
Но всё не вспомнишь ты.

Теперь ты очень хороша,
Как зелень листика,
И ты красива, как душа
У атеистика.

И ходишь ты из дома в дом —
В дома впускаешься.
И ждет тебя девятый дом,
Где ты покаишься.

Воды захочешь выпить ты,
И не получится.
Захочешь выйти на пруды,
Где дети учатся.

Но ты не выйдешь в свет,
Ведь он отобранный.
И нет конца, и жизни нет —
С тобой заботливый.

С тобою тот, кого ждала,
Кого искала ты.
Теперь ты рай свой обрела
Из тьмы и пламени.

Лишь слышен мелкий хруст, —
С движеньем борются.
И с обгоревших этих уст
Она не смоется —

Улыбка тронута огнем,
А он безжалостный.
Но ты не чувствуешь, о нем
Уже не скажешь ты.

И не пойдешь ты по следам
И не доверишься
Настенным зеркалам,
Где ты изменишься.

Где черный манекен стоит,
Стоит и хмурится.
А за окном закат горит,
И пепел – улица.

Давно не краснею, как полный закат.
Лишь тянутся руки подальше.
За крыши горящих домов,
За жар всех углей раскалённых.
Закат белокурой луны мелковат,
Рождение солнца всеслепо.
Пронзаю ножом я облако в дождь
И капли стекают по небу,
И яды вторгаются брошенных слов.
Без звука. В любое Прощанье.

Я вымозжен болью и смехом людским,
И ем прокажённые крошки.
Изгой.

Пришла сегодня гордая, и, знаешь,
Сказала ты, что снова погибаешь.
Сказала, не заметив, что есть связь,
И что в тебе не кровь течёт, а грязь.
Течёт, как ручеек в долине горной,
И что подпустишь ты бесспорно
К нему растяпу, молодого пастушка,
И будет боль твоя, как кровушка горька.

Твой свет и смех, и шелест русской речи
Совсем иной, не тот, что до тебя.
Ты неохотно раскрываешь плечи,
Их нет красивей, свет без них пропал.

Лишь пара слов, – подумал я о многом,
Есть скрытый смысл, и то, что напоказ.
Есть свет у честных глаз,
На грудь спускающийся локон,
Улыбка и прощенье, и отказ.

Твоё я бледное и юное чело
Поцеловал субботним утром ранним.
Когда за окнами снегами замело,
Когда виднелись жизни тленной ткани.
Тебе сегодня больше ни к чему
Сидеть за столиком и делать
Уроки скучные. Уму
Пора остыть. Пора обедать.
И ты идешь уже в окне,
И равнодушное дыханье —
Запомнится лишь это мне,
А не твоё очарованье.

Не видишь ты шагов к прозренью,
В ушах словечка правды нет,
И нет начала дням везенья,
И окончанью горьких лет.

И все смыкалось и срасталось,
И не срослось.
И мысль одна ко мне закралась —
Мы будем врозь.

Вернувшись в дом из слёз небытия,
Ты о душе измученной подумай,
Спеши истлеть, как хижина твоя,
Как дикий сад на склонах у амура.

Ночей бессонных череда,
И дней туманность и усталость,
Стекает вниз прозрачная вода,
И вдруг приходит день и радость.
О как она пуглива и нежна,
Не долго с ней пребудешь вместе.
Она приходит на часок, и на
Секунду, – просто, ради мести.

И нет тоски сильней,
И нет тебя нежней.
С самим собою делать сделку —
Уйти от истины, где свет
Давно погас, и солнца нет.
Замедлить стрелку
На сломанных часах,
Где время всё, как мелкие узоры —
Чтобы не шла она быстрей,
Чтобы твоё молчание нежней,
Чем истина – ждало во снах
И превращалось в разговоры.
Но нет, не будет счастья на часах,
Не будет губ на тех губах.

Произошло одно рожденье,
Словно была одна молитва,
Прости, моя ранимая Лолита,
Ты отклик ангельского пенья.

Сойдёт с небес, как утешенье,
Один из ангелов Иова,
И вызовет в народе возмущенье
Его непонятое слово.

И мир слепой его осудит,
Надев корону для распятья.
И крест возьмёт его в объятья,
И больно ангелу не будет.

Ты обликом своим похожа
На всё, что выше звёзд и неба,
Но злость в сердца людей так вхожа,
Что сердце делается слепо.

И потому не плачь росою,
Окутывая землю влагой,
Лишь я один с тобой душою,
И потому ты мне не рада.

Но время не стоит на месте,
Морщины тихо подступают,
Чтоб паутина сладкой лести
Скрывала то, о чём все знают.

И в день, когда уже не станет
Твоих одежд и с ними тела,
Поймёшь, куда душа хотела, —
Ведь плоть – живую душу ранит.

Спускался в ад тот смелый Дант,
Всю жизнь любивший Беатриче.
И знаю я одно: я безразличен,
Как в маленьком кафе официант.

Так быть должно, твой дикий нрав
Вмещается в багет, где ты икона.
И мне не победить… ты непреклонна,
Сжимая сердце так же, как удав.

Но мне спастись желанья нету,
Пусть поглощает эта красота.
Бог разделил, и дал нам эти роли.

Разбросан пазл живой по свету,
Но греет сердце мне моя мечта —
Коснуться той, что есть икона боли.

Ты факел и маяк отбившимся от света,
И души кораблей ведешь ты по волне.
Твой мягкий свет способен быть вполне
И тем, что мотылькам – могила до рассвета.
В стране морской теперь ты обитаешь,
Там Гоголь плоть души своей лечил.
И ты, как солнце, древние лучи,
На все живое щедро посылаешь.