Дмитрий Гринберг - Случайная встреча

Не знаешь ты, о глупенькая дева,
Что всех кладут потом в немое древо.

Твой запах в сладкий майский день
Заставит снова сердце слушать.
Я вместо роз возьму сирень,
Она покажется мне лучше.

В тебе отсутвует тот шик,
Что портит день, когда он светел.
К рубинам лишним не привык,
Они пусты, как чёрный пепел.

У розы длинные шипы,
Твои же листья их полезней.
Чтоб удержать мне без борьбы
Не нужно ткани или лезвий.

Лукавый Эрос… поманил к недостижимым…
Вершинам, нас, простейших из людей.
И будь ты бегуном, иль пахарем ленивым,
Как пьяница, от низменных страстей,

Ты отступить не сможешь. Трусом жалким,
Твоя отныне воля им побеждена!
Но как Сизиф, берёшь тот вечный камень —
Проклятую любовь, что миру есть – жена,

Она для всех, – ни для кого. Она святая!
В ней побуждения не так уж и просты…
Грехами тяжкими едва ли уступая
Кому-нибудь из нас, из вечной нищеты, —

Она из тех, кто ждёт в чертогах рая,
Того, кто жаждет, впрямь, святой воды!
И за́ руку берёт, и тут же отдаляя, —
Ведёт туда, где звёзды светят немоты.

Мне за окном докучливейший ветер
Всё что-то жаждал рассказать.
Но день унылый был давно не светел,
И я не дал ему историю начать.

Часы мои за книгой проходили,
И лампой не спешил я дом свой освещать.
Я думал: те ли запахи у лилий
Цветов далёких стран, где гладь

Морская видит кораблей неспешный ход,
Тебя без боязни пленили?
Или ты, хрупкая, смотреть на местный скот,
Как маленький ребёнок в дымке пыли,

Осталась, полюбив вечерний свод
Пурпурных облаков на старенькой могиле,
Куда ступал людей неспешный ход
К тому, кого лишь при смерти простили?

И с этими словами страстно прикипал
К твоей истории красивой, словно пыль, и
Как мне конец твой изменить у скал,
Куда ты с кораблем груженным плыли?

Но всё же я один из тех, кому дано
Тебя не помнить, о тебе всегда читая.
И плакать вдруг, когда тебя на дно
Опустят волны, смерти предавая.

И вот, сижу, как нищий без надежды,
Утративший всё то, чем он владел.
Но и не в силах с тем проститься.
Я завожу беседу сам с собой,
Где мне ответом тишина одна послужит.
Достоин ли тебя, о, ты, спина, что знала страсти
Намного больше, чем солдат в боях увидел крови!
О, мускулы тех рук, что душат по ночам,
Но горла не касаясь, мне скажите,
Достоин ли ласкать я вас, словно котёнка?
Скажите, волосы, что мне в лицо вонзались,
Когда она, сидевшая на троне,
Свой взгляд в глаза мне устремляла.
Что скажут мне все части тела,
Когда хозяин сам молчит, в себя ушедши.
Как больно пальцам щупать воздух,
Когда они привыкли к ямочкам бугристым.
Что делать, если вздох последний твой
Уже не в силах обезглавить?
Тебя забыть не в силах я себя заставить.

Немного дней, привет, моё прощанье,
Моя печаль тебя уж не томит.
Чистосердечное в любви признанье,
И сердце вечное молчит.

Ты подпустила многих для обиды,
И ранившись ты полюбила их,
Но на любовь счастливейшую виды
Тебе скучны, ты любишь неживых.

Я не скажу, что счастлив, встретив, стану,
Когда придёшь в одну из тех ночей,
Когда услышу: друг мой, видишь рану?
Она от тех, кто мне родней.

Тебе цветов вдыхать не странно
Тот аромат июльских дней,
Когда ты молча, тихо и упрямо
Была любви моей сильней?

Когда ты призрачной надеждой
Презрела подлинную явь,
И путь пролёг в то время между
Вратами рая и канав.

Заполнив пустоту свою тобою,
Я в том увидел маленький мой свет,
Который провести меня тропою
Сумел бы там, где света больше нет.
И ты пошла во тьму, где нет дороги,
Я за тобой идущий вечно по пятам,
Не спрашивал, какие нам пороги
Ступни собой изрезали к костям.

Как опиум глаза твои. Сливались
Мы взглядами в безумии надежд.
И падали в постель, как в выкопанную брешь
В земле сырой, не чувствуя усталость.

Твои снимал одежды я не плавно,
И что-то рвалось, и выбрасывалось прочь.
Нас окружила, в кровь вливаясь, ночь,
И мы тоску забыли, как отраву.

Безумна страсть, порыв к тебе завлёк.
Покинув силы пламенное тело
Взамен блаженство дали. Ты хотела,
Чтоб не иссяк любви моей поток.

И сухенькая кожа
Морщин узнала новь,
Она всегда похожа
На старую любовь.

Она к себе поманит,
К себе в пустую даль,
Где есть и в сердце память,
И сердца нам не жаль.

Что жизнь? Одна задача —
Прожить на рубеже.
И счастье с неудачей
Смешать нам в витраже.

И ранняя зарница,
Как острая петля,
Зажмет – не будет биться,
И позовёт земля.

Устал Иосифа читать,
Его рифмованную прозу.
И букв мальки, ебё*а мать,
Терзают лист, как черви розу.
Его изысканную позу
Случайный голубь (мог не знать),
Испачкал вновь, но вот занозу
Пора ему достать, чтоб дать
Не бесконечность строчки,
А пару букв, сведённые до точки…

судьба мне выдала печать,
судьба ниспослана тобою.
сказала видеть, и молчать.
я полюбил тебя весною.

но хитрый ум твой, как юнец,
с рожденья раннего капризный,
сказал тебе, что всем конец,
конец тебе, и мне нет жизни…

к тебе я ночью припаду,
тоска по ангелам чудесна,
без них томлюсь я, как в аду.
ты – суть душа, и ты есть – песня.

если мы замерзнем сегодня ночью,
я обниму тебя.
если ты проголодаешься этой ночью,
я отдам тебе свое тело.
если ты скажешь, что жажда
в тебе сильна,
моя кровь в тебе ее разрушит.

Я словно блеск на дне морском,
И страх в беззвездном поле.
Я твой полёт, я всё. Но кроме
Тебя никто не знает ни о чём.
Но замолчи же, мой полёт,
Мой сладкий сон, моё касанье!
Мечты твои, как Ланселот,
Я вижу глаз твоих очарованье.