Вячеслав Евдокимов - Первая и негасимая

Если все к тебе стремятся,
Ухожу один я прочь,
Стала жизнь страшней эрзаца,
Ясный день для всех, мне – ночь…

Отдаюсь вот дневнику я
Со своей печалью лишь,
О тебе во сне воркуя,
Всю вокруг будивши тишь…

Лишь тебе, дневник‐дружочек,
Исповедуюсь тайком,
Что есть в мире мил‐цветочек,
С ним в посёлке мы живём,

Правда, разные жилища.
Ты с подружкою дружна.
Разговоров, может, пища
Вас питает, вдруг важна

И для ваших интересов,
Что какой‐то я не свой,
Не подвох с того ли бесов,
Что пленил вон с головой?

Может, просто хохотали,
Вон презренный я‐де тип!
Ну а вы такие крали,
Что к одной с того прилип

Всеми фибрами души я.
Что такое? Не пойму.
Но ведь вспыхнули большие
Страсти‐диво посему…

Не учили нас ведь в школе
Этим чувствам никогда,
Не дарили этой доли
Все‐то школьные года.

Были мальчики, девчонки
Все в общении равны,
То в совместной всё сторонке,
То с противной стороны.

То мальчишки власть имели,
А то девочки гнетут,
Вместе то являли трели,
А то вражеский редут.

Были вечно ведь в ученье,
Да и в играх каждый день,
Детством было восхищенье,
В мире этом жить не лень.

Ввек бы в нём не отказались
Быть. Плохому – строгий суд,
Но привязанности завязь
Всё ж имела свой статут.

Вот и группами дружили,
Все‐то были в них друзья,
Дружба ввек с того и в силе,
Победить её нельзя.

Все мальчишки‐то отдельно,
А девчушки – в стороне,
Ввек своя ведь богадельня,
Независима вполне.

Ждал я утра, чтобы в школу
С тайной личною идти,
К превеликому престолу
Обученья, чтоб в пути,

Ставши взрослым бы не сбиться,
Знанья чётко применять,
Не корили чтоб все лица,
Что ума совсем не кладь.

Я всё думал, неказистый
Что среди других ребят,
Потому и не лучистый,
Для души всё это ад,

Что сжигал вон настроенье.
Вот и плёлся всё в хвосте…
Хоть в душе и пламененье!
В чувств великих маете.

Я сидел за партой сзади
Лизы, тайно мог смотреть,
Наслаждения всё ради,
На неё, красива ведь!

Получал как бы обнову
С этих тайных я смотрин.
Да, на Нину Гребешкову
Всё ж похожа, что с картин

Та открыточных смотрела,
Вся прелестна и юна…
Потому купил я смело,
Ведь как Лизочка она,

Да была самой артисткой,
Уж снимаяся в кино,
Лиза ж школьною пропиской
Всё владела и давно.

Потому смотреть я дома
Мог на копию всегда,
И была с того истома
Все грядущие года,

Не имел ведь Лизы фото,
Страх – спросить. « Зачем тебе? »
Не поймёт… Да не охота
Оплеуху вдруг себе

Получить с того сарказма
Вдруг усмешки дивных губ.
Да, гляделся б безобразно…
« В просьбе этой, Стас, ты глуп ».

Потому и просьбы в этом
Не могло вовеки быть,
Снега будто жарким летом,
В том и сникла напрочь прыть.

Отвечал ведь за неё я
Всё‐то мысленно всегда,
Вот и были в них мы двое.
Боже! Долгие года…

Я смотрел как бы в сторонку,
Но вот зреньем боковым
Видел чудную девчонку,
Внешне всем пуская дым,

Что мне всё‐то безразлично,
Независимый типаж!
Но в душе всё поэтично!
Грусть вот шла на абордаж,

Мол, гляжусь я замухрышкой,
Обратит вниманье кто ж?
Вон отвергнут аж с отрыжкой…
Это в сердце будто нож.

Как же страшно одиноким
Средь веселия мне быть…
Путь сердечный был не лёгким,
Счастья сдерживал всё прыть.

Как походка величава,
Как она‐то вся стройна,
Ходит гордо, важно… Пава!
Обаянием сильна.

Ах, ты, русая девчонка
Со пшеничною косой!
Слышишь, сердце бьётся звонко,
От волненья сам не свой…

Ручеёчком речь струится,
Благородный вечно вид.
Хороша ты, мил‐царица,
Как же образ твой пленит!

Вся опрятна, аккуратна
И в ученье хороша,
Красотою вся занятна,
Не злобивая душа.

Ты тиха на переменах
И степенна не в пример,
Голубая кровь что ль в венах?
Пред тобою ж как я сер…

Вот тебя и сторонюсь я,
А коль рядом, то молчу…
Мне щипок с того, как гуся.
Вот судьба мне и свечу

Ставит об упокоенье…
Как охота всё смотреть
На тебя, красы свеченье,
Уничтожив страха плеть!

Как желаю, чтоб ты знала
О пыланье чувств моих!
На меня, хотя бы мало,
Взгляд бросала нежный, лих.

Поняла бы вдруг страданье
Сердца пламенной души,
Не бросала на закланье.
Ну догадливость вспуши!

Надо мною лишь не смейся,
Это тяжко мне терпеть…
Как к тебе стремлюсь же весь я!
Это будет, верь мне, впредь.

Хорошо бы было вместе
Нам по жизни всей пройти
Вопреки подножкам бестий,
Что всегда есть на пути.

Говорил и говорил я
Ей, но только про себя,
Придавал мечтам всем крылья,
Сквозь реалии гребя.

Ясно, то не о хозяйстве
Иль картошку как варить,
А совместное чтоб счастье
Было в всю‐то страсти прыть.

Чтобы видеть ежечасно,
Любоваться всей красой,
Что в ней, ведь она прекрасна
С изумительной косой!

Слушать реченьки мотивы,
Что‐то новое найти
В ней, ведь страсти так бурливы!
Ну надежду освети,

Ввек она не чахла чтобы
Да не сгинула во прах,
Без тебя, моей зазнобы,
Мне не жить во весь размах,

Что всю жизнь я одиноко
Буду горестно брести,
Погрузясь во мрак глубоко,
Буду тенью, не в чести…

Догорю, как будто спичка,
Стану скрючкой углевой,
Будет с горем страшным стычка,
Вмиг расправится со мной.

А пока я одурманен
Чудо‐чувствами всерьёз,
Неответными, в тумане,
То страшнее ярых гроз…

Вот домашние заданья
Сделать чётко не могу,
Ведь претят тому страданья,
Спотыкаюсь на шагу,

Ничего вокруг не видя,
Лишь большущие глаза…
На тебя я не в обиде,
Не рождаю в этом зла,

Ибо это всё во мне лишь
И раскрытия боюсь,
Вдруг ты в грязь меня поселишь,
И насмешка, будто гусь,

Ущипнёт твоя жестоко!
Будет горе вмиг вдвойне,
То удар коварный рока.
Вот‐то радость сатане,

Сотворил что пакость снова,
Душу горем совратил!
Сникла вон её обнова,
Быть уж в счастье нету сил…