Мария Кабанова - Стихи

Ты – прибой в груди. Чем сильней, тем тише.
Я иного тут
Не скажу, прости. О любви не пишут.
О любви живут.

Судьбы кукол легко решаю.
Не боюсь темноты.
Мама, хватит, ведь я большая!
Я большая, как ты.

Год, другой… Отец уезжает.
Его полки – пусты.
Я ему отныне чужая.
Я чужая, как ты.

Ненавижу физ-ру и русский,
В школе – еле дышу!
Не сердись, но я твои блузки
Вместо платьев ношу.

Каждый вечер в кино сбегаю,
В ранец прячу цветы.
Наконец-то я молодая,
Молодая, как ты!

Ты прими меня, не ругая.
Это – юность несёт!
Просто, мама, ведь я другая.
Я – не ты, вот и всё.

Я… горда, сильна и упряма.
И со мной нелегко.
Я сижу, вспоминаю маму,
Мама так далеко.

Дочку балую очень много,
Всё ей кукол дарю.
По утрам занимаюсь йогой,
После йоги курю.

И сама себе покупаю
По субботам цветы.
Ну и что, мама, я такая!
Я такая, как ты.

И не много-много дней, а всего один
самый главный день в мерцающих каплях солнца…
Отпуская шарик, увидишь, как он летит,
как ребёнок за ним бежит, и, светясь, смеётся.

И какая бы боль ни жила у тебя в груди,
отпускай, отпускай так, как будто бы ты – всесильна!
Отпуская друга, увидишь, как он летит,
так впервые и так неумело расправив крылья.

И небесный, воздушный уносит его прибой
выше страхов и башен, выше тревог и вязов.
Тот, кого отпустила, – глянь! – парит над тобой,
тонкой ниточкой где-то у самого сердца связан.

Любовь не проходит, но мы проходим
что ни день, что ни час.
А любовь вселяется в разных, в разных из нас.
Ей тысяча тысяч лет.
Была в царе и в рабе.
И если меня уже нет,
то знай, что моя любовь
идёт по Земле
в тебе.

Она живёт в элитном, красивом счастье.
Она пьёт фиалковый чай.
Я машу ей: «Привет!» и «Здрасьте!»
Но зачем ей меня замечать?

Она лежит на ковре из невянущих лепестков.
Она ждёт мужа домой.
Ей нет никакого дела до катастроф,
До всех эпидемий мира, до наших войн,

И если моя судьба – это смех и лёд,
И если, бывает, под сердцем вскипает вой,
То я себе повторяю: «Она живёт
В элитном счастье с любимым, с моим, с тобой!»

А ты выходишь на снег босиком, чудак,
И мне звонишь, как во сне, но, нет, наяву,
И шепчешь: «Прости… Я как-то привык, я так…
В элитном горе привычно уже живу».

Я где-то в детстве, в облаке, в снегу.
Я на площадку детскую бегу.
Там ждут меня осколки и качели.
Осколки чьей-то жизни. Не моей.
Давай, давай, раскачивай быстрей!
Как эти мне уроки надоели…

Уроки, они чьи-то – не мои,
И, как снежинки, тихо тают дни,
Едва упав на чёрные ресницы.
Отец ещё как будто не ушёл.
И в мире всё как будто хорошо.
Качай, качай – я не боюсь разбиться.

Качай – я, может, в небо улечу!
Да – я немного этого хочу.
Зарыться в эту синеву, забыться.

Тогда мне не придётся вырастать,
Учить уроки, пробовать писать,
Внутри не раз, не раз – пойми! – разбиться
И, как рожденье, счастье забывать.

Качай, качай – я не боюсь летать!
Мне восемь, и мне страшно приземлиться.

Да, тебе много лет.
Мудрость ты перерос.
Самый честный ответ —
Это всегда вопрос.

Сколько же нас, барыг!
Просто писать посты.
Но в мудрейшей из книг
Все страницы пусты.

Шагом пиши по ветру
Свой единственный стих.
Каждый знает ответы.
Просто боится их.

Тебе очень сложно жить —
Тревожишься дни и ночи.
Ты хочешь мир изменить,
Но мир меняться не хочет.

Не просто прижать, обнять,
Сливаться со мной, срастаться —
Ты хочешь меня менять,
Но я не хочу меняться.

А мир изменить легко!
Меня ещё легче, впрочем.
Но надо начать с того,
Кого ты менять не хочешь.

Нет, что-то здесь не в порядке —
Явился с небес один…
Мой ангел играет в прятки
И просит меня водить.

Задумавшись о прекрасном
Да с розочкой в волосах
Мой ангел идёт на красный,
И надо его спасать.

Гуляю – и он гуляет.
Пощусь – с аппетитом ест.
Мой ангел меня влюбляет
В каких-то не тех существ.

Мой ангел меня дурачит,
Мне веру даёт в людей.
И если потом я плачу,
Он плачет ещё сильней.

И если не отвечаю
Сегодня на телефон —
Я ангела утешаю,
Тебе наберу потом.

Он мне грешить не мешает,
Небесный суд не вершит —
Бормочет, мол, ты большая,
Раз хочешь грешить – греши…

Мне с ангелом хорошо.
Не буду его менять.
Раз ангел не бережёт,
Хоть ты береги меня.

Подари мне солнце в каплях и март в драже,
В ассорти – покой.
У тебя такая, такая весна в душе!
Поделись со мной.

А цветов и прочего не дари
В знак глубоких чувств.
У тебя такая, такая весна внутри!
Я её хочу.

Я в цветущей душе твоей буду бегать,
Буду жить тайком.
Там зима, говоришь? Я могу по снегу
Тоже, босиком…

Любовь – какой податливый материал!
Что из неё только ни мастерят.
Кто-то – домик у моря, кто-то – дорожку строк.
Кто-то – целую жизнь, кто-то – всего часок.
Кто-то любовь обернёт молчанием,
Уберёт на потом.
Кто-то ей дом освещает.
Кто-то – сжигает дом.
И клинки мастерили из любви, и венки.
Кто-то, конечно – крылья. Кто-то – одни замки.
Горя универсальней, но реже в десятки раз.
Кто-то возьмёт – и чудо вдруг из любви создаст!
Но материал непрочный – в руки бери любя.
Можно создать что хочешь! Может, даже себя.

Мы вряд ли из моря вышли. Скорее, сошли с небес.
Сами пришельцы в тёмный, бездонный лес.
Так отчего же этот прилив в груди:
«К морю иди»?

Не в храм, не в кабак, не к другу и не домой.
В глотке не вой, а вековой прибой.
Набитый до жабр тоской, ты идёшь один.
К морю иди!

А ты говоришь, что слова мои, в общем, бред,
Что моря в нашем городе просто нет.
Что плавать и верить учиться здесь не с руки.
Одни тупики.

Но в тихую полночь, когда и ты в полусне
Тоже украдкой думаешь обо мне,
О прощении, о вере и о весне,
Что-то дробя в тебе,
Море ломает лёд —
Море из глаз идёт.