Сергей Виноградов - Наследие. Том пятый. 2020

И в небо с ним помчались журавли…

Но он решил с погибшими остаться,

Навечно став защитником земли,

Земли российской, битвами богатой,

Солдатской кровью политой с лихвой,

Он память всем страны своей солдатам,

Пусть бронзовый, но всё ещё живой!

Он встал на пост свой вечный, здесь, под Ржевом,

В одном ряду, в Европе и в стране,

С такими же, как он, по-русски смелыми,

Чтоб помнили всегда мы о войне.

….И журавли остались здесь, с солдатом

И ждут его и верят в чудеса,

А вдруг все войны кончатся когда-то,

И улетит он с ними в небеса…

Скучаем по лету

Скучаем по лету

Скучаем по лету

А лета всё нет.

Мы купим билеты

Мы купим билеты

Мы купим билеты

Возьмём старый плед

И в старом вагоне

И в старом вагоне

И в старом вагоне

Поедем на юг.

И поезд догонит

И поезд догонит

Пропавшее лето

Там где-нибудь вдруг.

Но в кассе сказали

Но в кассе сказали

Но в кассе сказали

Ваш поезд ушёл.

Сидим на вокзале

Сидим на вокзале

Сидим на вокзале

Пьём на посошок.

А лето конечно

А лето конечно

А лето конечно

Само нас найдёт.

Походкой неспешной

Походкой неспешной

Слегка постаревшим

К нам третьим придёт…

Прыжок с крыши

Я под твоим окном —

Гном, гном, гном,

А где-то наверху там —

Ты, ты, ты.

И смотрит на меня твой

Дом, дом, дом,

Как падал я

С небесной высоты…

Но не взлететь мне вновь,

Ведь я не птица,

Крылом не дотронуться

До тебя.

Лежу и жду,

Когда вниз устремится

Душа твоя,

Не пожалев себя…

Так, падай же,

Я всё тебе прощаю!

Лети, душа,

В объятия мои!

Я только лишь

Тебе не обещаю,

Что жизни моей хватит

На двоих!

…И ты упала,

Но поймали тучи

Тебя в объятья мягкие свои.

Тебе, конечно, там,

На небе, лучше,

Чем бездыханным мне

Здесь на земле…

Опять не смог ни строчки написать,

За что же мне такое наказание?

И кто бы мог меня так наказать?

Я это б изменил, знай всё заранее…

Душа молчит, подсказывать не хочет,

Хотя и знает всё, что было там,

В той прошлой жизни. Было там не очень —

Красавиц мало среди пышных дам…

А те, кто были, те давно с мужьями,

Как, например, у Пушкина. Она —

Запала в сердце мне. Судите сами,

Не по нему – красавица жена!

Но вряд ли б мы стрелялись в жизни прошлой,

Чтоб не платить за смертные грехи,

И был бы я другим, но, как нарошно,

Не я писал тогда, а он, стихи…

…Теперь нет ни его, ни Натали,

У каждого своё на небе место…

– Прошу, душа, незнанье утали —

Так, кто же я теперь,

Так, кто же ты?

– По крайней мере,

Не душа Дантеса!

Быть или не быть?

В смятении опять моя душа,

Вдруг прошлое ей стало интересно:

То Пушкина читает не спеша,

То в интернете ищет про Дантеса,

То вспомнит о прекрасной Натали,

Как будто с ней она была знакома,

А то вдруг на последние рубли,

Купить заставит раритетный томик

Из чьей- то прошлой жизни. Может быть,

Он дорог ей был и о нём напомнил,

Кого душа не может позабыть,

А я вот про него так и не вспомнил…

Я для души всего лишь инструмент,

Чужое тело, то, что ей досталось,

И не поэт совсем, а просто мент,

Причём всегда угрюмый и усталый.

А тут душа спать снова не даёт,

А, может быть, любви ей не хватает,

Но, видимо, она напрасно ждёт

И потому всё в прошлое летает.

Не знаю, как душе своей помочь,

Как успокоить о былом страдания,

Мне снова на дежурство надо в ночь,

Придётся отложить опять свидания.

Но, видимо, душа не хочет ждать,

На этот раз она меня оставила,

Ведь я не смог себя душе отдать,

Она меня уж точно бы прославила…

А, может, Бог всё перепутал и она

В век, но не свой, обратно прилетела,

Ведь так похожи наши имена,

С поэтом тем, с которым быть хотела

Его же возрождённая душа…

Но быть со мной ей суждено до гроба,

И, значит, только с ней мне и решать,

Быть иль не быть поэтом мне? Попробуем!

Какая жизнь – такие и стихи —

То радости полны, то пьяной грусти,

То безысходности, то чувственных стихий,

В которых, даже сам не разберусь я.

И в том меня не надо упрекать,

Что не в ладах бываю с рифмой часто,

Но я хочу в стихах своих кричать,

Хотя, порой, кричать не безопасно.

Я выместить хочу всю злость и боль

На них одних. Без глаз чужих поплакать…

А мне душа: ну, что ж, тогда изволь,

А, может, валерьяночки накапать?

Чтоб сердце успокоить и себя,

Чуть позже разобраться с рифмой – стервой.

– Выходит, я не первый у тебя?

– Какой? Такой? Психованный и нервный?

И вдруг душа замолкла на три дня.

Три дня подряд я пью в коморке душной,

Ни музы, ни души нет у меня,

И я не настоящий – раз бездушный!

И все мои стихи – не от души,

Лишь ни кому не нужные в них стоны…

– Не можешь не писать – тогда пиши,

Писать не можешь, то грузи вагоны!

Пить целый день совсем не мудрено,

Поэтов спившихся я видела не мало,

Но если быть поэтом не дано,

Быть графоманом тоже не пристало!

…Кем быть тебе? Твой выбор и не твой,

Но отвечать тебе за всё придётся.

Мне ж никогда не быть твоей вдовой,

А, если что, другой поэт найдётся…

Знакомые глаза, лицо под маской —

Такой теперь у нас у всех дресс код…

И я на Вас смотрю чуть-чуть с опаской,

А вдруг меня вновь память подведёт?

Не видел Вас, наверное, лет двадцать,

Но Ваших глаз цвет я не позабыл,

Я Вас узнал, но как мне Вам признаться,

Как я все эти годы Вас любил?

И как боялся встретить Вас однажды,

Чтоб Вашу жизнь случайно не разбить…

С кем Вы сейчас мне, в общем-то, не важно,

Я Вас любил и буду Вас любить!

Боюсь не Вас, а Вашего ответа,

Вдруг Вы меня любили, как и я?

И мужа нет у Вас седьмое лето,

А, значит, можно всё и не таясь!

Вот только я сегодня не свободный,

Есть внуки, дети, нежная жена…

Иметь любовницу при этом нынче модно,

И, что люблю я Вас, моя вина.

Смотрю на Вас, мечтая ошибиться,

Своей души подсказкам вопреки.

…Ну, надо ж было в Вас тогда влюбиться,

Чтоб, встретив вдруг, с ума сойти с тоски…

Теперь мы не живём, а существуем,

Сосуществуем – так бы я сказал.

Не миримся, зато и не воюем —

От прошлых битв наш старый дом устал.

К тому же, в нём теперь всем хватит места,

У каждого есть угол и окно…

Да и вдвоём нам быть не интересно,

Хотя и врозь скучаем всё равно.

Вот так проходят дни. Ночи приходят.

И ты без сна, и я опять без сна,

А наши души где-то вместе бродят,

Опять сидят в обнимку у окна.