Даниил Шаменков - No love. Deluxe.

Пишу я нынче много, но увы
Мне не хватает строчек на тебя.
Хочу, чтоб будоражили умы,
Чтобы от сердца были, от себя.
Вину я признаю и знаю,
Мы, может, больше не друзья,
Но я отлично понимаю:
Желаешь все вернуть, как я.
Но в чем проблема? В тех проступках?
Любовь людей меняет, знаешь…
И вспомни, что писал о звездах,
Что я хотел сказать когда-то.
Ты не напишешь комментарий,
Не лайкнешь рифму в соцсети,
Лишь потому что прозевали
Тот самый значимый момент.
Я пропаду, уйду в офлайн,
Ты больше лик мой не увидишь;
Уйду куда-нибудь за грань,
А ты опять все счеты сверишь.
Когда-нибудь поймем ошибку,
Твой номер в будни позвонит,
Но жаль, что будет поздно шибко,
Ведь недоступен абонент.

Чем пахнет осень? Знает Бог:
Дождями, хмуростью, хандрой…
Чем пахнет день? И чем весна?
В чем смысл жизни, бытия?
Что видят свыше? Как нас судят?
К чему ведут? Что в нас пробудят?
В чем видят грех? В чем справедливость?
В чем бодрость, суть ее сонливость?
Ответь хотя б, прошу, Ты есть?
Ну, в смысле Бог? Благая весть?
Мне крест по жизни пронести
Еще придется, предстоит.
А ты молчи, молчи и дальше,
Ведь в сердце людом вбита фальшь.
Поверь, не жалюсь, однако…
Не веришь вовсе? И не надо…
Я сделал, правда, все, что мог,
А дальше только… Знает Бог.

Хребет планеты. Кордильеры.
Молчат поляны, пока есть
Та величавость выше меры
Тех гор, тишайшая их песнь!
И отделяют лес с тобою миллиметры!
Вы вместе как хорошие соседи:
Та нежность вкупе с твердостью и силой,
Чьей ты гордишься безусловно!
Теперь в тебе, в горах я, кровно
Останусь самой милой тенью…

Безглавый вышел на охоту —
Из морга убежавший труп.
Он шел в дождливую погоду,
Смочив кровавый шеи сруб.
Вокруг кисти обмотана кишка,
На голый торс стекает кровь,
Бродил он всюду, в никуда,
Как рамки ты не обусловь.
Мертвец ходил и убивал,
Душил кишкой всех без разбора,
Всем кости без конца ломал
И из их тел творил уродов.
И вот убийца шел всю ночь.
Труп у двери квартиры, где он жил,
И, потянувшись пальцем к кнопке,
Он вдруг три раза позвонил.
В квартиру ход открылся вмиг —
Дверь отворила мертвого жена.
Она не сдерживала крик —
Безглавый лишь ее обнял.

Мы внемлем верхним силам, чтобы
Нам указали на проблемы.
Так что ж, дерзайте, люди, ну же!
Перед тем ликом все мы немы!
Покроем мысли позолотой,
Чтобы не стать лишь антиподом,
Свои увековечив этим мысли.
Мы вдаль протянем красну нить,
Чтоб было проще тяготы пройти
Без помощи всех тех, кто выше!

В тебе искал причину я замарать бумагу,
В тебе искал себя же самого,
И находил я без конца зачатки мрака,
Зачатки вдохновенья своего…
И да, не верь, что музой стала,
Что вдохновенье ты способна подарить,
Все это не иначе лишь как правда —
Не надоест тебя благодарить.

Мы пожимать плечами
С годами начинаем больше,
И обещаем чаще мы отчалить,
Все повышая жизни сложность.
Мы мало в ней все, к слову, смыслим,
Не различая, что нам можно,
И почитаем старших мысли,
Когда в них ложь да осторожность.
Коллизий путь опять под крышку,
Их обойти – труд высшей меры,
Но на пролом идти, простите, слишком —
Увы, не лучшая манера.

Красоты вновь твои в тени
Зальются горестно вином,
И сколько в тьму ты не смотри,
Все мысли только об одном.
Ты будто вновь бледнее трупа,
Ведь для меня погибла вновь.
Я спотыкаюсь у уступа,
Когда не там бушует кровь.
Срываюсь я как будто псина,
Ищу себя меж строк, в любви,
И рвется в клочья мое сердце,
Когда мечтаю о тебе.
Я осознать не в силах вовсе,
Что ты моя душою, телом.
Меня от мысли этой косит,
Что наконец краса под светом.

Опять в «Инстаграме» фото в ЧБ,
Где я вместе с нею стою, обнимаясь,
И что-то там виньетирует в тьме,
Все по углам потешно мечась.
Из многоточий и восклицаний
Нашел ту самую, что я люблю.
И ее фото средь мертвых династий
В ленту добавит свою красоту.
Бесцветные снимки обрывками бросят
На землю свой неоконченный пазл.
Нас, уверяю, больше не спросят,
С чего мы назвали чувства заразой.
Они же в тени вся наша любовь,
Внутри все, что было, и все, что сей есть —
Снаружи лишь пот да ушедшая кровь,
Эмоций лишь пальцами только не счесть.
Я признаю, Купидон не промазал —
Она для меня лучше божьего дара.
Не думаю, что еще кто-нибудь скажет,
Что мы с ней друг другу вовсе не пара.

Снегами крытый горизонт,
Что в время наше красный и узорный,
Мне хоть и молча скажет вновь
О тихих нынче дальних зорях.
Как приземлит с небес на землю,
И заметет следы пургою.
Зевака тем советам внемлет,
А грусть утопится в сугробе.
К странице доступ вновь закрыт.
Опять томится жизнь в утробе.
Под пеленою позабыто,
Чей труп здесь снег испачкал кровью.
Лежу бездушным бледным телом,
Натуру чью я не раскрыл,
Но не начнутся поиски: все бренно.
А кто-то там меня любил…

Я переел доброт людских
По горло ваших обещаний.
«Вы слишком грубы и резки»,
А мне лишь просто не до маний
И вашей горестной тоски.
Я видел грубость и жестокость,
Видал и тех, что ей частили.
Им руки жал, скрывая скромность,
Они цену простым лепили,
По жизни дать им чтобы стоимость…

Убитый в хлам идет домой.
В кровать хотел, чтобы уснуть.
И вот босой, бухой, хромой
К жене на ужин муж пришел.
Она была уж слишком рада
И счастья полная с лихвой.
Так для него нам мало надо:
Еда, любовь, кровать и сон.

Прямые, корни, теоремы,
Зубрежки правил по ночам,
И каждый день по новой теме,
Что мне опять не по плечам.
Наук царица, мучить хватит,
Давай оставим на потом,
Чтоб против правил твоей рати
Я не трепал так языком.

Ржавеет небо над асфальтом,
Дымят заводы на износ,
И производство лишь фальстартом
Нам давит цифрами на спрос.
Все краска сыплется со стенки,
Побелка стелется в бетон.
Стихи к Моей Светлейшей Диве
Петлей загнутся как питон.
Агоний друг, а Смерть в камнях
Чем лучше естества любого?
Как руной вышито в ремнях,
Ответ твой скромностью лишь скован…
«В чем сила?» – с Запада звучало.
Крестился лысый современник,
Чтоб там вдали его признали,
Хоть вопреки всем откровеньям.
Покрыло ль дымкой путь злосчастный
Наш взор за окоем тех горизонтов?
Спасла ли нас та боль бесстрастных,
Что так подобна лишь дисконтам?
Мы направляли вектор в глобус,
Витая где-то в облаках,
Но был провален будто опус
С моим же авторством в руках.