Борис Щербаков - Мы идем по жизни, как по полю

Немного погодя, слегка проголодался
И попросил теперь уже поесть.
И снова голос в небесах раздался:
«То, что посеял, всё здесь есть».

Но только золото в дворце он находил,
Нельзя же жить без пищи и питья.
По замку хмурым и голодным он бродил
И осознал несчастнейшим себя.

«Зачем мне золото, оно ведь бесполезно,
Я голоден и не могу поесть.
О ангел смерти, я прошу тебя любезно,
Дай время, шанс мне всё исправить здесь.

Хочу успеть добро посеять в мире,
Дать людям воду, пищу, кров,
Чтоб не страдать в божественном эфире,
А жить в наилучшем из миров».

И ангел дал ему ещё пятнадцать дней,
И царь, конечно, очень постарался.
С умом он всех добром одаривал людей.
Он знал, что делал, и не колебался.

Жил где-то царь давным-давно,
Народ же не любил его,
Поскольку был само он зло.
Молили все всевышнего:

«Избавь нас от такого.
Дай нам царя хоть чуточку добрей,
Ведь нет в нём ничего святого,
Ну чисто бес, а может, сам Кащей».

Однажды царь тот приказал
Прийти всем во дворец,
Чтоб был там стар и даже мал —
Народ решил: «Конец».

Когда же собрались там люди,
Царь низко поклонился, говорит:
«Мы больше жить вот так не будем,
Давно в вас, я вижу, обида кипит.

Хотите царя вы другого,
Чтоб нёс вам добро и успех.
Не славословия пустого,
Такая власть достала всех.

Всё зло, что в жизни вам принёс,
Мне искупить придётся.
Хочу тепла и хватит слёз,
Пусть жизнь вам улыбнётся.

Желаю я с народом
Жить в мире и любви,
Под чистым небосводом
Творить благие дни».

И стал он добрым, как и обещал,
Назначил он наместников других,
Возвёл мосты, воров всех посажал.
Уменьшил подати, лечил больных.

Судил не от взятки – по совести.
Ко всем относился по-равному,
Труду и добру все почести —
А не богатству жадному.

Народ такого царя полюбил,
Вздохнули, судьбу свою славили.
И как-то раз друг близкий вопросил:
«Как стал ты из Каина Авелем?»

И царь сказал: «Вопрос разумный,
И я тебе, мой друг, отвечу на него.
Путь этот был не очень трудный,
Жизнь научила делать вывод из всего.

По нашему лесу шел я однажды
И видел, как пёс за лисицей погнался.
Догнал, зарычал, рванул её дважды,
И снова кусал и злобой упивался.

Лисица выла, плакала, стонала,
А пёс рычал, кусал и рвал.
Уж без ноги бедняга еле убежала,
А тот хвостом от радости вилял.

Отправился в деревню весь в крови,
Навстречу всадник по дороге проезжает.
Увидел пса и кинул камень, черт возьми.
Псу спину он сломал и путь свой продолжает.

Затем коня пришпорил, тот же оступился.
И всадник грохнулся, как бездуховный тюк.
Калекой стал, уж очень он разбился.
Я сделал выводы, вот так, мой старый друг».

Бог каждому воздаст нам по заслугам
И на добро ответит всем добром,
А людям злым, коварным, беса слугам —
Отдаст всё ими сделанное зло.

Жили в полесье два друга когда-то,
Один был пастух, охотник – другой.
Первый был щедр – парень рубаха,
Справедлив и честен второй.

Так бы и жили в дружбе своей,
Если б шайтанов земля не плодила.
Где-то узнали они про друзей,
И злоба нечистых пленила…

Старый шайтан у сына спросил:
«Кого мы ещё не сгубили?
Найди на земле тех, кто праведно жил,
Хочу, что б мы их совратили».

«В полесье друзья давно уж живут,
За них бы нам взяться, рассорить.
Запутать их души в зависти жгут,
Дать повод друг с другом повздорить.

В сердца их мы влезем, злобу взрастим,
Пусть станут людишки врагами.
А разум и добрые мысли затмим,
Разрушат свой мир они сами».

Решили, и начал срабатывать план.
В сердцах только жёсткость копилась,
Но всё не доволен был старый шайтан:
«Желаю, чтоб кровь их пролилась».

И как-то охотник, что был справедлив,
Отправился в лес на прогулку.
Нечистый узнал и отцу доложил:
«Ну что ж, создадим душегубку».

Подкрался рогатый, поёт пастуху:
«Возьми-ка быстрей свою шашку,
Поймай же врага, поруби в труху,
Смахни ему, дурню, дурашку».

И взбудоражился пастух:
«Вот шанс, убью врага!».
И, разжигая злобный дух,
Шайтан чесал рога.

Пастух охотника настиг —
Тот безоружен, пеший.
Шайтан вопит: «Рази, твой миг,
Пусть нынче сгинет леший».

Охотник увидел, тут быть иль не быть,
Чуть вздрогнул, вздохнул, говорит:
«Слабо ль тебе шашку мне подарить?
Ты щедр по жизни и тем знаменит».

Пастух замялся: что же делать?
Отдать опасно, может зарубить.
Но не отдать – дурное дело,
Честь потерять, скупым прослыть.

Подумав так, пастух ответил:
«Возьми, но справедливым будь».
Охотник шашку взял и метил
Пронзить металлом друга грудь.

Но вдруг осекся, вспомнив своё кредо —
Быть справедливым раз и навсегда.
Вот ведь пастух себя не предал,
И он не может, и ушла беда.

И обнялись они, как прежде…
Шайтан визжал от напасти такой.
Конец пришёл его надежде.
К друзьям вернулись счастье и покой.

У старика три сына было,
Никак ужиться меж собою не могли.
А он уж стар, уходят силы,
Давно уж ждут его в неведомой дали.

Хотелось старику, чтоб братья ладно жили,
Решил детей он дружбе научить,
Чтоб после его смерти не бузили
И вместе все дела могли вершить.

Позвал отец к себе их, просит:
«Вот веник – разломите пополам».
Сначала старший взялся, глазом косит:
«Смотрите, недоумки, как я вам».

Но сколько он ни изгалялся —
Не получилось, плюнул, отошел.
Тут средний усмехнулся, тоже взялся,
И он не смог, лишь малого завел.

Тот подскочил, и так и сяк трудился,
Но с веником не сделал ничего.
Отец стоял, грустил, молчал, молился,
Взял веник, тихо развязал его.

Дал каждому по третьей части:
«Теперь вот так попробуйте, сыны».
Сломали все спокойно и без страсти.
«Хочу, чтоб осознали вместе вы:

Та сила в жизни, для которой
Любое дело будет по плечу.
Работа ваша станет спорой,
А порознь – и думать не хочу.
Живите дружно и друг другу помогайте,
Про веник мой почаще вспоминайте».