Поэт Берестовой - Панда

Мы будем смотреть, как растёт трава,
всё остальное – пустые слова.
Словно деревья, мы не спешим,
вместе с камнями просто лежим.

Тень создавая путникам в зной,
тихо беседуем сами с собой.
И отвечая себе на вопросы,
смотрим на стебли, как на колоссы.

Мир и вселенная плещутся возле,
разницы нет, до или после.
Солнце – единственный труженик неба.
Боже, даж днесь нам насущного хлеба.

Благодарю за то, чего нет.
За темноту и найденный свет.
Капли ползут по траве еле-еле.
Если есть стены, значит, есть двери.

Трое у постамента,
сидят на кортах и курят.
Кормят себя и птичек,
плодами цветка подсолнух.

Возможно, стихи обсуждают,
вехи творца и гибель.
Пушкин стоит угрюмый,
сытые голуби гадят.

Не побоявшимся любить,
когда на улице раскаты.
Когда нет женщин и детей,
есть только там и тут солдаты.

Когда безвременье и страх,
когда уют в сыром подвале.
И пережитое за день
нельзя вместить во все медали.

Не побоявшимся мечтать
и сквозь огонь
к мечте стремиться.
Весь этот праздник и слова
Пусть никогда не повторится!

Пусть не забудется никем,
не затеряется с годами.
Жаль, не вернуть всех тех, кто пал.
Ни канонадой, ни цветами.

Спасибо тем, кто не дошёл
и помогал моим вернуться.
Спасибо всем, кто засыпал,
чтоб мы сейчас могли проснуться.

Стать бы китом огромным
и в океане плавать.
Пускать пузыри большие,
фонтанчиком чаек пугая.

Кит, он не килька всё же,
красивый, большой, с улыбкой.
А сколько полезного жира
приносит людишкам тушка.

Птички весенний щебет
стеклопакет отражает.
И настроение лучше
на удаленке стало.

Даже дождливые тучи
не помешают улыбке.
Мыслям о бабах голых
и шашлыках у речки.

Впрочем, из интернета
на гарнитуру сигналы
сыпятся по пресейлу.
Не отвлекайся, работай!

Тешу себя надеждой,
летом отменят домашку.
И обниматься поеду
к бабам и жарить мясо!

Мы тоже станем стариками,
словно ребёнок в экзоскелете.
Есть знания не быть дураками,
но сил не больше, чем в омлете.

И молодые высокомерно
и сочувственно будут смотреть.
Им не понять вещей, от которых
нас будет также дальше переть.

Мир перестанет для нас вращаться
и огибать наши орбиты.
Но все же будут козыря,
и наши карты ещё не биты.

Пусть не упруги животы,
главное, в памяти целый век.
Вечный ребёнок сносил костюм,
в этом и есть весь человек.

Какой прекрасный солнечный день.
Словно по нитке струится пар.
Главное, это не привлекать
внимание
к себе
санитар.

Вот череда облачков бежит,
точнее, плетётся в синих лугах.
Есть тысячи способов
время убить.
Один из них —
стоять на руках.

Степень нормальности,
спорный момент.
Кто быстрее
наденет халат.
Я не гонюсь за звоном монет,
но люблю
из крабов салат.

Много мусора нынче в словах.
Каждый хочет оставить следы.
Как пугает нас тишина.
Как же много
в толпе пустоты.
Не бывает погоды плохой,
и людей,
и даже минут.
Всё, что в мире случится со мной,
It is my way
к местам, где нас ждут.

Возможно, мы
такой же вирус
для динозавров
и атлантов.
Когда-то так же истребили
таких гигантов.

И Ной спасался на ковчеге,
нет, не от грома
или вод.
Искал местечко,
где не оставил
следы наш род.

Все, кто оценивал масштабы
заразы рода
на планете,
Был истреблён
или причислен
к таким, как Йети.

Планета тоже
ни раз пыталась
от человека
освободиться.
Но мы, как опухоль,
всё больше
хотим плодиться.

И вот,
как в голливудском фильме,
был призван Batman
помочь природе.
И тишина
в аэропортах
и на заводе.

Мир просыпается
и дышит.
Исчезла с улицы зараза.
А может, вирус —
это выброс
от нас же газа?!

Подъезды и отели опустели,
любовников сковали пропуска.
А мы с тобой два месяца в постели,
а над Москвой, как прежде, облака.

То дождик поливает мостовые,
то антисептик на бордюры льют.
А мы с тобой безвылазно в кровати.
Любить друг друга – это тоже труд.

Я знаю, я надеюсь, завершится,
и граждане научатся ценить.
Простые обнимашки и пятюни
и просто так, без повода, любить.

Друг друга отрывая от бетона,
в объятиях взаимности сплетаясь.
Мы, может быть, начнём ценить минуты
и будем жить, друг другу улыбаясь.

Весна настигнет как-то вдруг.
Сомкнув людей в объятий круг.
Не разбираясь, кто есть кто.
Лишь миг, и вы уж без пальто.