Андрей Сутоцкий - Обере'ги Амара'нта. Книга стихов

Я вырос на ваших спектаклях,
Мой трагикомичный соратник,
Прожив до последнего акта
Сто судеб, гармонии ради.
Влезая в костюмы и платья,
В галантных скользя реверансах,
Я верил Шекспиру и плакал,
Я жил по Камю и влюблялся.
В партере под бархатной пылью
Сижу, фантазируя как бы…
Признаться, неплохо бы было
В лафитничек водки накапать
И выдать такие пасьонсы,
Такие рондели-центоны,
Что даже захлопало б солнце
В свои золотые ладони.

А трагикомичный соратник,
Оставив на фото автограф,
Шагнул в дорогой «Maserati»,
Нажал на педальку и… – с богом.
Помчалась машинка кометой
Над городом, морем и миром…
Ну, что мне ответить на это?
Пускай полетает… Счастливо…
Пойду за кулисы, в гримёрку,
Открою бутылочку виски…
И будет легко мне и горько,
И будет светло мне и близко.
И пусть не докличутся (к чёрту!)
Меня, осветителя сцены,…
Поскольку я в Гамлета, чё там,
Серебряной шпагою целюсь…
И жив остаюсь, несомненно,
Ведь завтра включаться мне первым…
Известно: без света – нет сцены,
А свет – это творчество. Верно?

С дацанов, как птицы, взлетают крыши.
Встают императоры всех династий,
Чтоб встретить героя театром пышным,
Но, кажется, спит, отдыхает мастер.
Пестрят по Гонконгу афиши смело.
Томятся мальчишки у касс билетных,
Смешно кулачишки пуская в дело
За Брюсом вдогонку, вполне победно.
Упругие мышцы. Прыгучесть кошки.
Достань, атакуй, прояви таланты!..
И пулей – кулак, что почти возможно.
Хозяин тай чи… – сама аккуратность.
В искусных движеньях – не вижу тела:
Ифу повторяет поток энергий.
Вот серия цепких бросков петельных
И… хлёсткий чуайту'й, что быстрее нерва.
…………………………………

…сценарий одобрен с билетом в Штаты.
Легко на посадку заходит «Боинг».
…и с первого дубля – всё так, как надо:
Удары точны, но…
слабеет воин.
Куда ты?.. Останься!.. Какие силы
Тебя отзывают?.. смеются что ли?..
Как выжатым соком из апельсина
Стекает в иероглиф остаток воли.
Ты где, несгибаемый гений боя?..
Листаю рисунки твои часами,
Чтоб в долгом уроке сойтись с тобою,
Вне боли и слабости сдав экзамен.

А Ци говорит, что учитель – умер.

Так быстро и сразу?..
Но злой фломастер…
В нажим, по привычке рисует суммы,
Что должен в боях отработать мастер.

Внутри, бесспорно, что-то есть —
Моей, довольно складной, формы.
И это что-то – Света взвесь.
Всё остальное – жутко спорно.
Всё остальное – искры мечт,
Молитвы, грёзы и желанья.
Чтоб жажду жить в себе зажечь —
Людьми творятся оправданья.

А есть ли они, отраженья,
Обманных зеркал умноженья
Того, кто в них смотрит с вопросом?..
Иль это иллюзия просто?..
Иль это шарада сознанья?..
Тропинка миров объездная?..
Ошибка?.. Блистательный промах?..
Влияние страха и брома?..
Проекция?.. Кто его знает.
Вся жизнь – непонятными снами.
Так стоит ли, мистики ради,
Себя на предчувствия тратить?..
Фантазмы – пасьянсом, чего там…
Неведомой тайны охота?..
А тайна – совсем и не тайна,
В своём зазеркалье пространном
Глядит на меня с выраженьем,
Являясь моим отраженьем.

На первый взгляд – вполне апрельский день.
Гостит залётный дождь по три минуты.
Но всё не так в отсутствии людей,
Спешивших на работу каждым утром.
Теперь они, ответов не найдя,
Запуганные словом «пандемия»,
Как саженцы в домах своих сидят,
Накапливая к маю витамины.
Из каждой щели рвётся к ним сигнал,
Расстраивая чувства, ум и разум.
И мнится им безрадостный финал:
«Вакцины нет. Мутирует зараза…».
Стучат не в такт пустые поезда,
Кричат авто с сигналками на крыше…
И только просьба: надо подождать…
И жизнь – под ключ, чтобы чего не вышло.
Да кто и есть такие мы с тобой,
Что микромир нас гнёт-перегибает?
Кого, скажи, мы вызвали на бой,
Несмелыми шажочками ступая,
Всё продолжая грезить о своём,
Нехарактерном тонкостям природы…
Вот-вот умрём… А, может, не умрём…
«Ах, вы за мной?.. Ну что же, как угодно…»
Гнетут слова влиятельных персон…
Их лица – маски, взгляды – без эмоций.
И жизнь – как сон…
И лишь… Анри Брессон
С фотокартин
разбрызгивает
Солнце.

Случился с тополем курьёз:
В нём поселился абрикос,
Назвавшись веткой тополиной
И… по весне… за-зе-ле-нел…
Нет-нет, он, право, не хотел
Укореняться в исполине…
Но против Неба – не попрёшь.
А что же тополь? Непохож
Стал на себя он. Посмотрите:
Кора суха, суха листва…
Да не ищите вы родства
Меж ними. В новом фаворите
Теперь всё дело. Минул год.
Опять весна пришла… И вот,
На месте тополя сухого,
Зевая, тянется, подрос,
Кустится юный абрикос,
Не ощущая ночи холод.
А тополь где же? Спилен он.
Лежит в овраге. С двух сторон
Сидят на нём две карих птицы.
И говорит одна из них:
«Мы» сочиняли этот стих,
Что явлен вам в одну страницу
С несложным выводом в конце:
Свести на «нет» любую цель
Способна малая частица.
И не заметишь, как сгоришь,
Отдав заслуженный престиж
«Тобою» ставшему убийце.

Глухая ночь и… звёздочки дрожат.
Огромный мир стал тесным светлым кругом.
Горит костёр. Гуляют алым угли.
И в темноту от света не сбежать.
И не уснуть. Мерещатся во тьме
Потусторонцы… Эти не спасли бы…
Словам не внять: стенания и всхлипы.
А время – полночь – фактор перемен.
Подкинуть дров?, чтоб треском устрашить
Голодный взгляд, слепой и луноглазый,
Искрящий сзади, в чаще непролазной,
Лишённый сердца, духа и души…

Но кто же ты, сидящий у костра,
К его огню протягивая руки,
Что гнёт в калач еловых веток дуги,
Маня тебя с ним малость поиграть?
Не может быть!!!..
Но, в чём ты видишь связь?!..
Пиноккио, очнись!.. Сгоришь, полено!..

Но тянет руки пресловутый пленник
К огню костра, обжечься не боясь.

Гляжу в экраны, а там – объёмы…
Забыв про плоскость, забыв про «нано»,
Питаюсь наспех плодом банана,
Примату в клетке равноподобен.
А мышцы ноют, суставы тянут, —
В экран ЖК их не затолкаешь…
И в то же время глотаю кашу,
Что кто-то варит с утра лентяю.
Пойду на воздух, пойду на ветер
Пускать воланы, мячи и змеи!..
Ужель и вправду они посмеют
Смеяться, черти?… Но даже дети
Блестят неоном, как голограммы, —
С умом на вынос, с мечтой о кнопке…
А дни листами пылятся в стопках
И пахнет пылью в театрах драмы.
И вновь экраны, где узнаю я,
Что жизнь реальною не бывает,
Что наши чувства вконец провальны…
Как будто только вчера проснулись…
И вновь – экраны. И сны – экраны.
А кто включает?.. Откуда знать мне…
Иное видя, мы стали сами
Чужой игрою, опасной крайне.