Наталья Гордина - В мире звуков. Часть вторая

Городищу Чёртову навстречу
Через дни задумчиво брела
Бренной жизни я, жива на встречу
С ангелом моим надеждой. Зла
Повстречать мне довелось немало
На пути, в обнимку с тишиной
Когда шла я в сумерки устало
Среди сосен платьев под луной,
Чтоб увидеть камни, черти в гору
Что сложили, город возвести
Не успев до петухов и взору
Труд навек оставив свой. Прости,
Что была порой немногословной
Я, болтая с Музой на ходу,
Не питалась пищей лишь скоромной,
Не гнала навязчиво беду
От дверей и окон, в чудо веря,
Что, как в сказке, вдруг произойдёт
В миг, бессмертный дух прогонит зверя,
Когда он безмолвно во тьме ждёт
Украсть душу, ангельского света
Носит плащ которая, скорбя,
Когда даль в пыжатки плач одета,
Как в клобук, край неба теребя.

По песчаным дюнам гонит ветер,
Как ребёнок шаловлив, песок.
Ты поверь мне, большего на свете
Счастья нет, чем скрыться на часок
От забот обыденных в пустыне,
Средь барханов чтобы побродить.
В хорагая песню на вершине
Зыбких склонов вслушиваясь, жить
Разве не прекраснее и проще,
Чем коптеть в плену безликих стен,
Ожидая, что заката мощи
Пригласят желанных перемен
Лёгкий бриз и всё преобразится
Волей ками, отпечатков ног
Письмена оставив, облачиться
Чтоб в одежды белые? Дорог
Я прошла, мой верный друг, так много,
Чтоб в Тоттори 13 13 Тоттори – пустыня в Японии. встретиться с тобой,
Где у туч застенчивых порога
Поцелуй волной дарит прибой,
Чтоб ступней причудливо узоры
Предзакатный свет омыл в крови
Хмурых туч, пленяя негой взоры,
Гимн слагая искренней любви.

У горы Машук, где бродят тучи,
Средь одежд деревьев пряча взгляд,
Голосом охриплым, но певучим
Зовёт рубель в прошлое, таят
Чьи загадки столько восхищенья,
Столько чувств, которые пьянят,
Как нарзан, потоку вдохновенья
Что в груди конца нет. Обвинят
Пусть в сентиментальности, но всё же
Я скажу, что вида на Провал
Нет нигде прекраснее. До дрожи
Душу он мою очаровал,
Ведь недаром Бендер здесь билеты
Продавал недорого за вход,
Чтоб смогли досужие эстеты
Оценить, от радости поёт
Как, замедлив бег, сердце. Мне грустно
От дуэли Лермонтова лишь,
Кто убит Мартыновым был гнусно,
Выстрелом вспугнув слепую тишь.
Не о том ли рубель так рыдает,
Что всё преходяще под луной
И моей срок жизни истекает,
Горькой и по-своему смешной?

К Писанице Северской дорога
Через лес заснеженный лежит
У небес нахмуренных порога,
Где зима-колдунья ворожит.
Скоморошьей скрипки голос звонко
Рвётся в даль, где дремлет рыхлый снег
У нагих стволов, когда позёмка
Начинает свой весёлый бег
Вслед за ветра резвыми санями,
Пухом в вальсе радостно кружась,
С туч сливаясь кружевом, тенями
На скал скатерть белую ложась.
Волчий вой ни капли мне не страшен
Возле шуб берёз, ведь знаю: то
Духи, охранять меня у башен
Поднебесья что пришли. В пальто
Холода рисунки взор читает
На, как время, древних валунах
В миг, когда будто шаман плутает
Гудок в мире нижнем. То ли в снах,
То ли в буднях мы с тобой встречались,
В письменах жизнь чтобы прочитать
На камнях, которые остались
В дар от предков, научив мечтать.

Скал Довбуша волшебные своды
Средь деревьев одежд расписных,
Место силы бессмертной природы
Средь бескрайних просторов лесных,
Под кугиклов мелодию сердце
Мне надеждой наполнили вдруг,
Что в песчанике спрятанной дверце
Скрыта тайна. Пленительный звук
Страстно в узкое манит ущелье
За тенями бесстрашно шагнуть,
Туда, где сумрак едкое зелье
Варит, чтоб мир в тумана уснуть
Смог плаще на закате в час, бродит
Когда вечер в тоске у камней,
Словно Муза, которая входит
В Гиппокрену, песок со ступней
Чтобы смыть и, водой омыв тело,
Вдохновенья лучом путь к мечте
Указать, где у гор солнце село
На небес одиноком холсте.

Шум зарослей папируса, качает
Которые, как люльку, ветер, мне
Гераклион напомнил, день встречает
Который под водой наедине
С рыб косяками среди статуй, в иле
Стоящими у вечности границ,
Словно менат, чей голос с систром в Ниле
Небесном боги слушали в миг, ниц
Когда в восторге тучи простирались,
Чтоб путь в загробный мир душе открыть,
Туда, куда бесстрашно направлялись
Почивших тени, чтоб вино испить
Бессмертия у гавани забытой,
Где льётся неба пасмурного свет
На амулет у амфоры разбитой
И духов злых навек затерян след.

По Тёщиным рёбрам 14 14 Тёщины рёбра – спуск, который ведёт к Медовому водопаду. спешу я спуститься,
Держась за перила, в мистический край,
Чтоб с жизнью минувшей навек распроститься,
Найдя в водном царстве потерянный рай.
Задиристый стук каблуков мне невольно
Напомнил коробочки голос, певуч
Чей будто копыта коней, произвольно
Которые рады чечётку у круч
Небес выбивать и, как птицы, свободны,
Лететь беззаботно в промозглую даль,
Где течь в облака струи рек полноводных
Ещё не устали, прогнать чтоб печаль
С глаз трепетных прочь в полумрак первозданный,
Чтоб запахом мёда наполнилась грудь
У скал водопада Медового, странный,
Но искренний, к счастью сумев найти путь.

Эоловой арфы волшебные звуки
Пленили унылую тишь.
Я знаю, меня вспоминая, в разлуке
Под нот звон певучий не спишь
Ты вечером чудным, когда очарован
Напевом, на хор голосов
Небесный похожим, застыл, околдован,
Мрак, не наблюдая часов,
У скромной беседки, оскалов скамеек
И франта во фраке, глаз чей
Задумчив фонарный у трав-ворожеек
И гор богатырских плечей.
Как плач автоарфы с дождя схож дыханьем,
Чьи капли свой трепетно след
Оставить спешат мимолётным лобзаньем,
Как бабочки крылья. Привет
Хочу я послать дивной осени красок
Палитрой у туч рукавиц
Тебе средь теней восхитительных масок
У райского сада границ,
Чтоб ты не скучал без причины, ведь будем
С тобой мы, как прежде, вдвоём
И спустимся вместе на светлых звёзд блюде
В прохладных небес водоём.

Карабкаться по скалам дней привычно
Мне, чтобы боль щемящую пресечь
Души прощанья с телом, поэтично
Когда зовёт загадочная Сечь
Казака в шароварах, с пышным чубом,
Роскошными усами и огнём
В глаз зеркалах, пред неба резным срубом
Расстаться с полюбившимся конём
И возвратиться в хату, точат тени
Где сабли в полумраке вековом
И дремлют обветшалые ступени
Сном беспробудным. Молча рукавом
Пот вытирать с чела мне надоело.
Я булавой врагов разить хочу
Без сожаленья до того, как тело
В кургане захоронят, как свечу
Свет затушив мой ангельский со злостью
У Хортицы увесистых камней,
Ведь голод свой не утолю я костью,
Которую мне бросят у ступней
Усталых кошевого на закате,
Который, как Мазепа, мог сыграть,
Жизнь славя, на торбане, чтоб в туч плате
Не так печально было умирать.