Владимир Журба - Снизу вверх

Скучаю по прошлому, что вечною ношею,
И денно, и ночью всегда за спиной.
И так, по – хорошему, колотит непрошено,
По сердцу горошиной, но чаще иглой.

Всё словно по видео, но нет, не в обиде я,
Что нового виденья до сих не обрёл.
Что тот ещё видимо потомок Овидия.
В стихах, словно в мидиях, завален весь стол.

Простите заранее, за воспоминания
– Как напоминание, что я ещё жив.
Как памятник зодчества, без имени – отчества.
Затворником творчества вершу миражи.

Копаюсь, кручусь, как и все, как и многие,
Служу суете. К сожаленью. Увы.
И снова скучая, сбиваю пороги я,
Которын может, минули и вы.

Апатия.
Желанье бросить всё и стать копателем.
Перекопать её.
Уснуть и оттянуть момент зачатия.
Замечательно.
Когда идёт отбор в ряды довольно тщательно.
Оповещаем.
Всем мечтать, кто стал мечтателем.
Окончательно.
Установили падежи в формате дательный.
Питательный.
Процесс дыхания сейчас, процесс искательный.
Предатели.
Учителей не стало, все сейчас преподаватели.
Предприниматели.
Всё на лоток! И даже замысел Создателя!
Перелопатили.
Потребность есть! Но не осталось созидателей.
Законопатили.
В казне прорехи, а в законе соискатели.
Под кроватями.
Живут простейшие и ждут, рукопожатия.
Телекователи.
Меняют образы и формы обывателей.
Обязательно.
По Эрмитажу прогуляйся созерцательно.
Внимательно.
Не всё, что знаешь ты, сугубо исключительно.
Отвратительно.
Когда над вами глупость брешет повелительно.
Длительно.
За рычагами неумелые водители.
Будь бдителен.
Не поддавайся искушениям мудрителей.
Правители.
Они, увы, уже совсем не долгожители.
Положительный.
Был результат моих исканий ископаемых.
Когда вникаешь в суть трудов, так называемых….
Сказители.
Дошли до степени тяжёлых невменяемых.
Те, что паршивили истоки и источники.
Историки.
Удаляем их!
Они распяли: Буса, Храбра и Евпатия.
Аристократия.
Арестовать ея!
Апатия. Апатия. Апатия.

Десять десятин. Денег дерматин.
Затхлый золотой запас.
Время веры – врать, хавая хватать.
Рвать, реветь, ругать, трахать.

Утварью утрат, утренний утиль.
Ждем жалеем, жжем, жалим.
Вывернуться вспять, властно возжелать.
Памятью попрать память.

Робостью радеть. Рожениц раздеть.
Поперёк потерь вперить.
Подпереть постель, потерпеть, потеть,
Вверх воздать, во всех верить.

Преданных преград пройдены пути.
Святость, свинство – стиль света.
Новый Назарет надо нам найти…
Лаз, лазейку, луч в лето

Близко уже…, уже почти…
Щебет чижей, поди, прочти.
Если бы ты… да знаешь всё….
Только цветы, другой несёт.
Помнишь?
Да ладно…
Не о чём…
Главное мина – кирпичом.
Знаю, нет правил в плохой игре.
Кролика нет в пустой норе.
Темная ночь. Страстей гора.
Чувства. Включать фонарь пора.
Включен. И вот они, шишки все.
Мне достаются. Свинцом висеть.
Как нас мотало, что теперь?
Много ли мало, без потерь.
Побыли, знаем, видим путь.
Но отовсюду желчь и ртуть.
Как ни старался, всё одно.
Месторождение бедно.
Не от того, что пусто в нём.
А потому, что жгут огнём.
Им чужакам, плевать, забыть.
Да только мне вот не остыть.
Могу и рубить, и так сказать.
Две пары слов, в рассказ связать.
Был и кузнец, и игрец и жнец.
Гонщиком был, теперь гонец.
Полу – непонят, полу – стар.
Вдруг кто напомнит, кем не стал.
Назарабатывал чьих рублей?
Воля! Она всего милей.
Близко уже, уже видать.
Каждому в темя своя звезда.

Белый кот, на белом насте снега.
Утром, крадучись, обходит серый двор.
В час, когда далёкая Омега,
Жжёт нейтринами космический простор.
В этот час и мне уже не спится.
Сон прогнал, сквозняк оконных рам.
И рассвет разбуженный дымится,
в дом, входя как жрец, в старинный храм.
Стёкла окон матово-прозрачны,
Призрачны, как первый лёд, хрупки.
Около семи…, а это значит,
Скоро, ружьями, защёлкают замки.
А потом захлопают квартиры,
Залпами закрывшихся дверей.
Бьют прямоугольные мортиры,
По пролётам гулких этажей.
И бежит рабочая пехота,
тараторя стуком каблуков.
Где-то с кем-то, кто же эти, кто-то,
Что подняли пыль до облаков?
Клетки лестниц заполняя строем,
Наполняя улицы собой.
На день планы параллельно строя,
Ропщущие вечно над судьбой.
Так визжит, запущенной машины,
Кем-то заведённый механизм.
На снегу, рубец рифлёной шины —
Бесконечный мой антагонизм
Надо мной висит «ИН-Янским» знаком,
Год от года и из века в век…
Видно не сошлись по зодиакам,
Белый кот и почерневший снег.