Павел Карачин - 30 лет цинизма. Сбоник стихов

Во мраке медленно, на ощупь много тысяч лет
Ты будешь двигаться, но, наконец, ты видишь свет
Волшебный и живой, красивей звезд, милее грез.
И ты бежишь вперед, сдержать не в силах больше слез…

Глупец! Не радуйся, не плачь и не кричи: «Прощен»!
Всего мгновение – и вот ты снова возвращен
В утробу матери – слепой, бесполый эмбрион.
И начинается знакомый беспощадный сон:

Ты снова чувствуешь прикосновенье добрых рук,
Твой крик – отчаянье: «Абзац, пиздец, замкнулся круг!!!»
И годы впереди, и снова ты – уже не ты —
Глашатай Вечности, слуга Великой Пустоты…

Яйца гармония, хрустальный шар, семейный круг,
Кольцо венчальное единым целым станут вдруг…
Плодятся-множатся и, уходя куда-то вдаль,
Круги сжимаются и образуется спираль!

И снова вдаль летят бесцельно прожитые дни,
И снова мастера засов повесят на двери,
Ты снова пыжишься, пытаясь создавать уют,
А Тьмы посланники за стенкой терпеливо ждут…

Так было испокон, но звезды скопом рухнут вниз,
Когда однажды вдруг змея свой хвост устанет грызть,
Сердито зашипит и время повернет назад,
Расправит капюшон, с ее клыков забрызжет яд

И, посмотрев кругом, без сожаления тогда
Взмахнет она хвостом, сметая напрочь города,
В стальных объятиях она сожмет планеты шар,
Дыханьем огненным вселенский разожжет пожар!

Огнем очистится от сальных рыл и хищных ртов
И станет плоским мир, и взгромоздится на китов!
Змея, довольная, поглубже в звезды отползет,
Свернется кольцами и, утомленная уснет…

И древний, хитрый мир, пока змея спокойно спит,
Начнет стремительно приобретать округлый вид!!!

С каждой секундой мы вымираем,
Город бездонный нас пожирает,
Он культивирует новые классы
Жадной, безликой, тупой биомассы.

День отступает серый, тоскливый,
Ночь приближается неумолимо,
Где-то в потемках черт колобродит,
Воет и места себе не находит.

По телевизору умники бредят,
Спать не дают, хороводят соседи,
Лают собаки, стонут сирены,
Снова в ночную вступившие смену.

Ночь скалит зубы, корчит нам рожи,
Стаи шпаны ищут поздних прохожих…
В шесть просыпается социум злобный,
Вечно с похмелья и вечно голодный.

И сквозь панельные катакомбы
Молча бредут мутноглазые зомби —
Жители сирой страны безнадежной,
Стонущей жалко под властью медвежьей.

Весь наш удел – в вечной ссоре с собою
Переродиться, слиться с толпою
И постепенно растрачивать силы
В долгом прыжке из утробы в могилу.

В юности злиться, перечить обману,
Стать анархистом, скином, наркоманом,
С годами – все реже и тише беситься
И в более зрелом возрасте спиться…

Мысли плывут и рисуют картину:
Есть в Украине город пустынный,
Город безлюдный и молчаливый —
Он в одиночестве черпает силу.

От лицемерья, войн и терактов
Город спасает спящий реактор,
В страхе бежали шумные люди…
Всякий блажен, кто в город прибудет.

Крикнет он Будде, Христу и Аллаху:
«Здесь вам не светит, идите на хуй!
Вижу рождение нового Бога
В недрах четвертого энергоблока!»

Мозг осветился картиной другою —
Спрятался город под черной водою,
И горожане – раки и рыбы —
Здесь тишиной поделиться могли бы…

В городе этом вне всяких сомнений
Можно забыться в уединеньи,
Но прямоезжей нету дороги
От мегаполиса к сердцу Мологи.

Призраки в мыслях гуляют вольготно —
Шамбалу вижу, Китеж, Макондо,
Где нет суеты, где красиво и чисто…
Но снова будильник звенит ненавистный!

Все остопиздело до слез,
Остоебло до тошноты —
Работа, праздники, менты
И злой декабрьский мороз,

Что лезет под рубаху мне,
Стараясь побольней продрать…
И, если не о чем орать,
Давайте сдохнем в тишине!

Кругом раздрай и беспредел —
Ссут в уши, кто во что мастак
И этот дьявольский бардак
Христа оставил не у дел.

Один орет, что он – Святой,
А остальные – мудаки
И, мановением руки,
Определяет на постой

В алтарь ватагу упырей
В дорогостоящих мехах,
А служка пьяный впопыхах
Пал на колени перед ней.

Снуют продажные попы —
Они готовы, хоть сейчас,
Нагими выпрыгнуть из ряс
На потешение толпы.

В церковной трапезной монах
Бодяжит спирт святой водой
И грязной, вшивой бородой
Кропит водярою в углах.

Иконописец, смеха для,
Рога Отцу подрисовал,
А хор церковных запевал
В молитву вставил слово «бля»,

Чтобы понятней было всем
И хору подпевал народ,
Что мимо мата не пройдет,
Попав в религиозный плен.

Давайте чествовать воров,
Канонизировать блядей,
С престолов свергнем королей,
Поставим вместо них шутов!

И, стоит только пожелать,
Все станет так, как надо нам —
В конюшню перестроим храм…
Или в сортир – не привыкать!

Рогатый пастырь соберет
На водопой свои стада,
Вкусна кровавая вода
И через каждый метр брод.

Закономерно победит
В стране-тайге медвежья власть!
Медведь нажрался меду всласть
И ревом души бередит.

И нашей не бывать мечте —
Звездой, хоть на мгновенье, стать…
А, если незачем сиять,
Давайте сдохнем в темноте!

На Земле опять настало утро,
Лезет в окна тусклая заря…
И, старея с каждою минутой,
Из постели вылезаю я.

Зашипел сердито старый чайник —
Верный и единственный мой друг,
Ложка в чашке звякает печально…
Этот звук – единственный вокруг.

Выходить из дома неохота,
Но идти придется, хошь – не хошь.
Собираюсь, подавив зевоту,
Суну в голенище финский нож.

А на улице – толпа пещерных
Злобных и затравленных существ,
Харь звериных и умом ущербных.
И над ними верховодит бес.

Суетятся в каждом переулке,
Поспешая брюхо набивать,
Жалкие, тупые недоумки,
Коим друг на друга наплевать.

Умиляясь на свое везенье,
На работу шествуют они…
Чувствую тупое омерзенье,
Словно предо мною пауки.

Словно предо мной сороконожки,
Крысы, жабы, гады всех мастей —
Всех напоминают понемножку,
Только вот, ни капельки – людей!