Соня Рыбкина - Огонь моей души – слова

девочка, веселая, улыбающаяся, ты вошла в мою жизнь с робкой дерзостью ночника,

ты шумишь в моих мыслях громче любого моря, распускаешься краше первого подснегового цветка,

я дивлюсь нежданной меткости афродитового стрелка,

что пустил к тебе свои стрелы, и любовь разлилась по сердцу с летучестью родника.

я вижу, как утром ты, пасмурная и жадная, несмело в губы его целуешь,

ты на его лице нечто неведомое мне чертишь, по губам мизинцем любовь рисуешь,

смеешься, волосы разбросаны по спине неровно – я знаю, скоро ты и его забудешь,

ты вернешься в свой белесый дом на окраине, а я приду однажды к тебе на чай, улыбнусь, рассмеюсь – и ты мне под медленный ритм танго,

живая, родная – станцуешь…

я любила тебя как дочь, я любила в тебе сестру – ты исчезла, когда первый стрелок амура тебя нашел,

на твоем челе поцелуев пирата нежная череда, незримый шелк,

у меня все надежды рассыпаются в ассорти, разлетаются миражом,

в моем мире есть океан, разлившийся и насквозь прогнивший – он теперь твоим именем окрещен.

у тебя на душе все оттенки-цвета лазури собраны-незалатаны,

ты говоришь мне: «у меня тебе в левом грудном кармане кое-что спрятано»

и вынимаешь сердце – алое, половинчатое, золотое, нелюбовью моей запятнанное;

ты скажи мне, мальчик, что ты можешь мне дать, в чем ты можешь меня уверить?

я ведь стара как жизнь и устала как та же смерть – неужели решишься меня заклеить

снова? я совсем не из тех, кто слезами пачкает по ночам подушку и проводит душещипательные параллели.

ну, мой мальчик, ты все еще меня жаждешь, ты все еще меня любишь?

ты все еще уверенный в моей силе, в моем пыточном одиночестве, ты не боишься, что сам себя мною потом погубишь?

ты смотри, вспомни однажды мои слова – поздно станет, когда ты меня оставишь, когда ты меня осудишь.

мальчик, ты что, не видишь, я у тебя отбираю силы, я у тебя красоту краду,

я бы тебя сама оставила, да только утром ты слишком нежен, а ночью – безмерно ласков;

мальчик, вокруг тебя еще множество будет всяких безвестных дур —

их и выбери; а я, ты знаешь, не верю в принцев, в золушек, в сказки

и в прочую ерунду.

расскажи мне, моя любовь, отчего люди идут воровать, грабить и убивать,

отчего мужчинам нравится править и обладать,

отчего вместо добра и помощи нам легче всех предавать?

объясни мне, милый мой друг, отчего мы стремимся увидеть невидимое,

отчего забываем давно привычное, желаемое и любимое,

отчего нам нравится все уродливое внутри, но снаружи красивое?

расскажи мне, моя душа, почему мы стремимся постичь невозможное,

почему нарушаем обеты и клятвы, кажущиеся непреложными,

объясни мне, сердце мое, почему мы, люди, становимся безнадежными?..

он не мальчик уже, нечто среднее между подростком и взрослым,

у него взор изумрудно-платиновый, он так юн, что еще непривычен решать вопросы,

он загорел, у него на щеках румянец, и нос у него неправильный, курносый,

он ругается, кривит губами, от солнца щурится и надсадно кашляет, куря заграничные папиросы.

он так груб бывает, так неотесан, что мог бы казаться пошлым,

он хочет гордиться собой, своей некрасивой девушкой, развратным и грязным прошлым,

он хочет, чтобы с ним общались на равных, глядели в рот и вставали на цыпочки – так, чтобы стало тошно,

он хочет казаться умнее, лучше – он хочет казаться взрослым.

он так мил, когда притворяется, переигрывает и лжет —

когда подает бедняку, уступает старушке место и руку товарищу жмет,

он, к сожалению, слаб и низок, и нутро у него все вдоль и поперек изъезжено,

он прожжен,

он дерзок, до смерти одинок и почти никому не нужен – так помаленечку и живет.

поцелуй меня.

так поцелуй, чтобы внутри все зашлось и вырвалось,

чтобы рифмы мои ушли в дождевую изморось,

чтобы пульс мой остановился нехотя и снова двинулся.

поцелуй меня.

так поцелуй, чтобы меня прочувствовать всю и вся,

чтобы улыбка лицо озаряла, меня на руках неся,

чтобы любовь стучала по сердцу, в ушах переливаясь и голося.

поцелуй меня.

так поцелуй, чтобы мир упал к ногам разноцветными конфеттИ,

чтобы твои фото в моем телефоне рассыпались в ассорти,

чтобы наши дороги не расходились, и сошлись, наконец, пути.

поцелуй меня.

так поцелуй, чтобы губ не хватило, чтобы я поверила и смогла,

чтобы за плечами выросли два выносливейших крыла,

чтобы мечта сбылась и воскресла падающая звезда.

поцелуй меня.

спасибо, девочка.

без тебя я не выжил бы – не хватило б сил,

у меня вместо крови залит литр красных чернил.

я тебя так издевательски, девочка, иссушил.

ты прости.

нам с тобою дальше – не по пути,

мне вперед, моя девочка, не пройти,

ты справишься. главное – потерпи.

себя не забудь спасти.

на меня не оглядывайся, я без числа мертвец,

в храме белесо-сером одинокий венерин жрец,

дамский угодник, фраер и вечный лжец.

меня не простит Творец.

я ведь знал, что наступит время – и ты уйдешь,

я останусь, и буду ныть, как слепой да колючий еж,

что таких, как ты, моя девочка, теперь уже не найдешь.

я не справился.

ничерта не справился – раствориться б в тебе да жить,

ходить по театрам, в кино, сигареты твои курить.

увы, девочка, такие как я не созданы для «любить».

попробуй меня извинить.

спасибо, девочка.

за то, что пыталась меня спасти,

за то, что верила – нам по пути,

за твое милое «главное – потерпи».