Валентин Серебряков - Тревоги Мои не избыть

Так я переиначил, переложил, пересказал, не знаю, как точнее назвать то, что я делал, всю книгу, пропустив из последнего раздела 7 стихотворений с зарисовками о пребывании в памятных ему местах. Уже работая над книгой, я понял, что, отталкиваясь от исходной мысли автора, увлекаюсь собственными ассоциациями, не сдерживаю себя и выношу на суд читателей это свое понимание. Я отважился на такое переосмысление почти всей книги. Мы оба – авторы: Боске французских текстов, я – их русскоязычной интерпретации, зачастую не во всем адекватных оригиналу.

Я пытался убедить несколько издательств решить вопрос с авторскими правами и издать книгу, но не получил поддержки и понимания. Мне просто не отвечали. Отчаявшись найти издательство, я сам обратился с письмом непосредственно в издательство «Галлимар» в Париже, попросив друзей перевести его на французский, но тоже не получил ответа. И я принял решение издать сложившуюся у меня книгу под своим авторством, не скрывая, от чьих идей и замыслов я отталкивался, сохранив порядок следования стихов, как в оригинале, чтобы в целом остался дух Алена Боске.

Обвинить меня в плагиате может только владелец авторских прав, но я не уверен, что эту мою работу можно считать плагиатом. Тем более что я не преследую коммерческих целей, не собираюсь заработать на чужом имени и таланте, а просто популяризирую известного французского поэта с российскими корнями, но малоизвестного в русскоязычной среде. И закрепляю за собой право на то, что я проделал за последние два года, большая часть времени из которых ушла не столько на работу со стихами, сколько на попытки найти подходящего издателя. Поддержкой в принятии такого решения послужила публикация подборки моих переложений из этой книги журналом «Иностранная литература» (ИЛ) в 8 номере за 2019 год. Это был год столетия со дня рождения Алена Боске. Публикация в ИЛ была снабжена копирайтами и издательства «Галлимар», и моим. В ИЛ меня назвали переводчиком, хотя я переводчиком не являюсь, а только интерпретатором.

И последняя из особенностей. У Боске все стихотворения, за исключением последнего раздела, не имеют названий, я же дал названия всем стихотворениям. Таким образом, я представляю Алена Боске во многом по-своему, потому и употребил в названии подзаголовка слова «Мой особенный Боске». Представляемую книгу я, в отличие от Боске, назвал не по названию первого раздела, а Тревоги Мои не избыть, учитывая, что тревоги и переживания испытывает не только Бог, но и другие лирические герои книги, и слово «Мои», хотя и выделено прописной буквой, относится ко всем персонажам, озабоченным превратностями окружающего мира.

Книга состоит из семи разделов. Разбиение на разделы обусловлено не столько тематическими особенностями, которые нельзя не заметить, сколько желанием более равномерного распределения стихов и выявления дополнительных интонаций.

Первые три раздела: «Мои синонимы», «Быть счастливым изволь» и «Весы твои – Я» – несут на себе всю ответственность за название, которое Боске дал свой книге Переживания Бога. Главная роль в них принадлежит Богу, и разговор идет от имени Бога-Творца, Он главное действующее лицо и основной лирический герой. Почти каждое стихотворение этих разделов начинается со слов: «Бог сказал…»

Исследуя подстрочники этих верлибров Боске, я изумлялся его словесной эквилибристике, парадоксальности и неожиданности сравнений, смещению акцентов, гротеску и юмору. Удалось ли это передать в своей книге, судить читателю. Но и в моей книге Бог может сомневаться («мир создал Я, не знаю зачем» ), радоваться и восклицать (« Я – ваша громкая музыка слов» ), сожалеть (« У меня даже прошлого нет» ), завидовать (« соблазнителен Мне человеческий путь» ), огорчаться (« такая уж роль у Меня, и она никуда не годится» ), не выделяться (« Я как все быть хочу» ).

Бог в книге не Дух, не Отец. Он – Творец! Творец, который радуется и любуется своими творениями, будь то камень, море, небо, просто живая тварь или человек. Ему как Творцу кажется, что если свойства и характеры созданной им природы, ее частей, явлений и живых существ, а то и их составные части поменять местами, то возникнет более устойчивая и гармоничная комбинация. Поэтому он всегда в состоянии поиска, в постоянных попытках что-то изменить, наделить другими свойствами свои создания (« Я должен доделать Луну, камню твердость прибавить и успокоить колибри»). Понимая, что в мире много неустроенного особенно из-за бесконечного желания человека все подчинить себе, нарушая гармонию созданного мира, Бог старается перекроить мир, чтобы порядок был лучшим («Я не гордый: Мой мир совершенен не более, чем поэтом зачеркнутые стихи»).

В книге читатель не встретит ни умаления, ни унижения, ни оскорбления Бога, наоборот, в стихах это подчеркивается, что « унизить Меня, обругать, оскорбить невозможно» . Но с Ним можно и нужно разговаривать, и Он сам к этому разговору стремится и ведет диалог с человеком на равных: « Я тебе для чего дал язык?.. Чтобы ты Мне мог противоречить», — и готов поменяться с человеком местами, подчеркивая его творческую потенцию: « Друг без друга мы не можем. Это Я тебя создал, ты Меня придумал тоже». Не теряя своей созидательной роли, Бог очеловечивается. Такой Бог не может удовлетворить самого человека, а придуманному Богу не нравится созданный им человек («Мне не нравится, как Я сотворил человека»), хотя Он и восхищается им: « Ты Мой любимец среди всех Моих разнообразных созданий», но избегает собственного возвеличивания (« Останусь скромно, не покидая кров, на страницах Библии, среди ее слов»).

Бог в книге не религиозен (« в Меня не обязан ты верить») , но в таком представлении Бога нет кощунства. И человек разрывается между своей телесностью, своим существом, неудержимым в своих проявлениях, и иной ипостасью («Ты дал Бога мне вроде меня, да вот я не пойму, это Ты или я») , в которой не всегда комфортно от ощущения присутствия Бога, от Бога, живущего в сердце человека («Я живу внутри вас, где всегда Я и жил»), от его мощи и любви, на которые не всегда хватает решимости и желания ответить взаимностью.