Илья Бровтман - Каштан. Избранная лирика

Я мог бы отломать тебя кусочек,
Но я тебя желаю целиком.
Обёртки верхней красочный листочек,
Я мигом превратил в бумажный ком.

Фольгу твою легонько раздвигаю,
И слышу твой пьянящий аромат.
Её кусочек быстро отрываю.
Я к шоколаду прикоснуться рад.

Но я не прикоснусь к тебе губами,
Пока не обнажу тебя совсем.
Потом возьму горячими руками.
Неторопливо по кусочку съем.

Вот вся фольга по комнате летает,
Вся в рваных клочьях, скомканных кусках.
Тебя я на ладонях поднимаю,
И ты в моих подтаяла руках.

Мы в шоколаде никогда не тонем,
Хотя наверно каждый был бы рад.
Ты на зубах, на пальцах, на ладонях,
И на губах есть тоже шоколад.

Тебя кусать я больше не сумею.
Ты превратилась в жидкий, сладкий ком.
На свете нету ничего вкуснее,
И я тебя касаюсь языком.

На языке пленительно и сладко.
Я никому язык не покажу,
Пока не съем всю плитку без остатка,
И пальчики свои не оближу.

Любой из нас устами пил
Нектар и яд из полной чаши.
Любви и ненависти пыл —
Весна и осень жизни нашей.

Весна. О счастье в небесах.
Поёт пернатых эскадрилья,
А мотыльки на стебельках
Сидят, сомкнув в объятьях крылья.

Любовь способна созидать,
Под шорох трав и птичьи трели.
В который раз природа – мать
Двоих сажает на качели.

Они летят то вверх, то вниз,
Попеременно воспаряя,
Уста, сомкнув, на Парадиз.
То, покидая кущи Рая.

Любовь священный божий дар.
Пред ней бессильна смерть – старуха.
А зла и ненависти жар
Способен лишь нести разруху.

Не разберешь где явь, где сон,
Когда в твоих объятьях Фея.
Понес нас страсти фаэтон
В далекий край царя Морфея.

В плену любовной кабалы,
В пылу несбывшейся надежды
Я рвал гипюр как кандалы,
Освобождая от одежды.

Лежал твой обнажённый стан,
Как будто на пороге Рая,
У ног моих как океан,
Волной могучею играя.

Поднявшись как девятый вал.
Нет ничего на свете краше.
Я всю тебя зацеловал
от педикюра до кудряшек.

Качалось словно на волне
Желанное как воздух тело.
Всё это было, как во сне
и просыпаться не хотелось.

Нас гонит век, нельзя остановиться.
Манит в свою заоблачную даль.
Мой лимузин летел вперёд как птица.
Я жал ногой безжалостно педаль.

Была Фортуна у меня в кармане.
Светило солнце, занимался день.
Вдруг в предрассветном утреннем тумане
Передо мной мелькнула, чья то тень.

Визг тормозов, удар из-под капота,
И на щеке невольная слеза.
Голубка – символ мирного полета,
Безжизненно взглянула мне в глаза.

Вот так и ты в моих руках по-птичьи
Лежала, но суровой жизни шквал
Цинично дул, и я эгоистично
Твою любовь как птицу растоптал.

Промчалась жизнь, я на краю могилы.
Уже со мною предки говорят
О вечности, но я забыть не в силах
Твою любовь и голубиный взгляд.

Есть люди, словно Солнце. Их лучом
Согрета наша грешная планета.
На хрупкое, но сильное плечо
Готовы возложить все ноши света.

Вот так и ты. Души твоей огонь
Пылает. Будто все сиянье мира
Собрала в свою тёплую ладонь,
Сверкая как алмазы и сапфиры.

Как самородок в миллион карат,
Искришься светом, добротой и силой.
Пусть никогда осенний листопад
Не затеняет милое светило.

Я цепи и оковы разорву.
Жизнь – это лес, в котором ты гуляешь.
И раздвигая пальцами траву,
Грибочки и коренья собираешь.

Найдя грибочек, прежде чем сорвать,
Ты убедись, что он годится в пищу.
Ты вряд ли сможешь сам себе солгать.
Умеет находить лишь тот, кто ищет.

Ты лег в траву, бродить, уж нету сил,
И в ароматах леса ищешь силу.
Цветок понюхать, если ты решил,
То убедись, что шмель его покинул.

А встретив землянику на пути,
Царь – ягоду ты можешь не бояться.
Сумеешь, если повезёт найти,
И запахом и вкусом наслаждаться.

Забудь про яд, забудь про грусть и ложь.
Когда срываешь ягоду – принцессу,
Ты лучше земляники не найдёшь,
И можешь завершать свой путь по лесу.

Чёрная ночь опускалась на плечи,
Звёзды вокруг танцевали фокстрот.
Сладко – медовые, нежные речи,
Белая простынь – ковёр-самолет

Нас поднимал и кружил над землёю.
Мы далеко уносились в мечтах.
Чёрную книжку писали с тобою,
На белоснежных любимых листках.

Новое – словно итог от слияний.
Чёрное с белым сплетались в венок.
Серый рождался от этих сияний,
И расстилался у ласковых ног.

Белое в сером течёт океаном,
Чёрное в сером как капля чернил.
Серый закатным ложился туманом,
А на рассвете он дымкой светил.

Капля испуга присутствует в смелом.
Что-то пятнает доблесть и честь.
В сером есть больше жизни, чем в белом.
Белое вряд ли где ни будь есть.

Пусть будет меньше чёрного цвета,
Белого больше станет у нас.
Серое небо прошедшего лета,
Радует сердце и радует глаз.

Манила я и мне казалось мало,
Что ты испил любовный приворот.
А я в тот миг не знала, не гадала,
Куда меня дорога приведёт.

Ты осторожно обнимал за плечи.
Пьянила нас ночная тишина.
В ушах журчали сладостные речи,
Но я была как льдинка холодна.

Любовь и воля – выбор для цыганки
Непрост. Как для любого из Ромал.
Дворцу с широкой мягкой оттоманкой
Предпочитаю степь и сеновал.

Ты грудь сжимал ладонью вожделенно.
Мне не хотелось молвить: – уходи.
Я стала согреваться постепенно,
И начал таять лёд в моей груди.

Ты целовал мне руки и колени.
Сопротивляться не хватало сил.
Ты тело, разомлевшее на сене,
Как скатерть самобранку расстелил.

В траву летели пёстрые одёжки.
Дурманил нос душистый суходол.
И путаясь в завязках и застёжках,
Ты тело мне усами исколол.

Движениям твоим невольно вторя,
Я таяла как льдинка на песке.
В меня ты погружался, словно в море,
И я в тебе тонула как в реке.

Нас что-то поднимало в поднебесье,
И слышалась среди цветов и трав —
Мелодия какой-то дивной песни,
Диапазоном в тысячу октав.