УИЛЬЯМ ШЕЙК-СПИР - Гамлет. Первый рифмованный перевод Кирилла Шатилова

Переводчик Кирилл Шатилов

© УИЛЬЯМ ШЕЙК-СПИР, 2020

© Кирилл Шатилов, перевод, 2020

ISBN 978-5-4498-1070-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обратите внимание на то, что в 1603 году фамилия "автора" ещё писалась как псевдоним – Shake-speare (потрясающий копьём). Обычные фамилии никогда через дефис таким образом не писались и не пишутся.

Прогуливаясь в очередной раз по сдержанной экспозиции лондонской Национальной галереи, я был совершенно озадачен тем, что обнаружил в знакомой зале с работами Рафаэля. Со стен на меня смотрели яркие, будто накануне писанные полотна узнаваемого всюду и всегда мастера. Я их видел, помнил и… не узнавал. Ведь не могли же здесь повесить репродукции да к тому же распечатанные на таком колоритном принтере! Разумеется, я обратился к пожилому смотрителю зала, который сразу же всё расставил на свои места, пояснив, что «наш Рафаэль недавно вернулся после реставрации».

Хотя так оно и было на самом деле, здесь я упоминаю о моём неожиданном «открытии» Рафаэля в качестве аллегории. Многие вещи, которые мы привыкли воспринимать как данность, на самом деле не такие – или были не такими – какими мы их знаем сегодня. Это касается и живописи, и одежды, и кинематографа, и архитектуры, и книг. Почти всё стареет и ветшает вместе с нами, и мы уже не знаем и не помним, каким оно было первоначально. Да нам часто и не до того. Мы идём по залам нашей жизни, любуемся знакомыми произведениями, здороваемся со знакомыми сотрудниками и воспринимаем всё, как оно есть – сегодня и сейчас.

Но иногда прошлое оживает, как мой британский Рафаэль, и мы начинаем видеть первоначальный замысел автора, а не то, что от него осталось.

А теперь несколько слов по существу.

Вас наверняка не мог не задеть заголовок. Ведь обычно пишут «Предисловие переводчика». Почему появился какой-то «автор перевода»?

Для того, чтобы сказать, «я читал Пушкина», «я читал Байрона», «я читал Конфуция», нужно вообще-то читать этих авторов в оригинале. В противном случае вы обязаны сделать то, что никогда делать не хочется: посмотреть, кто эту вещь переводил на понятный вам язык. Это касается даже прозы, не говоря уж о поэзии. Хотя существуют красивые афоризмы вроде «переводчик прозы есть раб автора, переводчик поэзии – его соперник», позволю себе с Василием Андреевичем не согласиться, во всяком случае, в первой части. Даже если вы сами не до конца представляете себе труд переводчика художественного произведения, возьмите одну и ту же книжку в разных переводах, будь то «Сто лет одиночества» или «Гарри Поттер», и вы сразу же увидите, что общий для всех оригинал рождает совершенно разные его интерпретации. А дальше можно долго рассуждать о переводческом чутье, знании родного языка и т. п.

Насчёт поэзии Жуковский, конечно, прав. У поэтического языка совершенно иные внутренние законы, нежели у любой, самой литературной прозы. Почитайте замечательные переводы на английский того же «Евгения Онегина» (выполненные до и после отвратительного подстрочника Набокова), и вы увидите, что вся их замечательность сугубо британская, поскольку это уже никакой не Пушкин, каким его можно почувствовать только по-русски. Вот вам несколько примеров начала про «моего дядю». Судите сами:

…или

…или

…или

…или

…или

…или даже

Если вы не знаете английского языка и не читали произведения, подписанные псевдонимом «Шейкспир» (иногда «Шейк-спир») в оригинале, смело считайте, что вы не читали Шекспира 1 1 Подробнее о проблемах «имени» вы можете почитать на моём сайте shakspeare.jimdofree.com . Относительно близкие к первоисточнику интерпретации, не более того. Почему? Причин тому несколько. Главная упомянута выше – перевести «один в один» невозможно, причём любая попытка будет сразу же и вполне оправданно названа «буквальным переводом», что всегда, мягко говоря, ужасно. Во-вторых, личность самого переводчика – и как человека, и как знатока предмета. Чтобы не ходить далеко, возьмите того же Бориса Леонидовича. Пастернак был из той плеяды богоизбранных интерпретаторов, которые переводили, языка оригинала не зная. В личной беседе со мной, юным студентом филфака МГУ, замечательный Морис Ваксмахер признался, что с английским не знаком, и все подстрочники Оскара Уайльда ему делала жена. Пастернаку подстрочники делал профессор Морозов, но Борис Леонидович был слишком велик и талантлив, чтобы обращать внимание на его упрёки по поводу отступлений от оригинала. Поэтому в той же «Трагедии Ромео и Джульетты» вы, сопоставляя первоисточник и пастернаковское «прочтение», обнаружите не только фактические ошибки, но и лакуны в несколько строф, вызванные совершенно непонятно какими соображениями 2 2 Как «Трагедия Ромео и Джульетта» должна читаться и пониматься по-русски на самом деле, я постарался показать в переводе, который всегда доступен по адресу ridero.ru/books/tragediya_romeo_idzhuletty . Чуть более подробно на эту тему вы можете почитать в «Приложениях».

Когда я впервые несколько лет назад переводил «Гамлета», мне хотелось, чтобы русский читатель увидел в нём то, что видит читатель английский, чтобы каждое слово было не случайным, а передавало скрытый смысл, заложенный в него судьбой Эдварда де Вира и «добрыми перьями» Фрэнсиса Бейкона. Так получилась моя версия, изданная под называнием «„Гамлет“: Литературный детектив» 3 3 Продаётся в бумажном и электронном виде по адресу ridero.ru/books/gamlet_literaturnyi_detektiv . Это была весьма интересная работа по восстановлению и передаче именно смыслов, однако по её окончанию у меня продолжало оставаться чувство незаконченности, если не сказать разочарованности.