Галина Разина - Фиолетовые стрекозы. Лирика

Мне петь для вас сейчас?
Я чужестранка, не поймёте слов.
И я не помню ваших нот.
Нет, помню слово.
Слово то – Любовь.
О чем оно?
Наверное, о том,
Что видно с территории заката.
И точно не о том,
Что ждёте вы на территории Любви.

Как души охранить
От зла, разгула и коварства?
Как уберечь детей
В холодном, тёмном царстве?
Как быть той матерью,
Которая спасёт, которая поможет?
О, Боже!
Помоги нам, Боже!
Храни нас, Святый Боже!

Когда читаю,
Как страну мою ругают,
Когда я слышу,
Как её все проклинают,
Я чувствую —
Тут ругань не поможет.
О, Боже!
Отогрей нас, Боже!
Страну и нас согрей, утешь нас, Боже!

Тепла чуть больше,
Больше света, больше красоты,
Чтоб в душах не бурлила злоба,
А цвели цветы.
Чуть больше музыки,
Картин, стихотворений.
О, Боже мой!
Излей на нас поток
Целительных творений.

Согрей нас, Господи!
Те души отогрей,
Которые уж, кажется,
Согреть ничто не может.
Прости нам нашу слепоту,
Прости и отогрей.
Спаси и сохрани
Страну и нас.
Услышь нас, Боже!

Хорошо мне, некрасивой, жилось.
Как спокойно некрасивой спалось…
Ни один мимобежащий чужой
Мои сны не встревожил.
Мой источник затерялся в лесах,
А леса шумят в высоких горах.
В горы влезет, в лес войдёт
Лишь мудрец.
Не случайный прохожий.

А в долине под горой град стоит,
Муравейник из людей в нём бурлит.
Там на площади фонтан
Красотою прельщает.
Всякий путник поглядит, подбежит,
Очаруется, глотнёт, убежит.
Кока-Колу раздаёт тот фонтан.
Любят все.
Чего-то ей не хватает.

Одному недостаёт имбиря,
Слишком сладко для другого. И зря
Подошёл к фонтану
Третий прохожий.
Пить четвёртый полюбил, но, болван,
Увидал за домом новый фонтан.
Пепси-Колу там дают.
Убежал
Там попробовать тоже.

Всё изящней, всё вкуснее фонтан
Кока-Колу подавал, привлекал,
Все ходы, уловки
В дело пускал.
Пятый был эстет – оценил.
На полгода полюбил – за понты,
Упаковку неземной красоты.
Но устал от пустоты, суеты —
Выпил Фанты бокал.

Хорошо мне, некрасивой, жилось.
Мне спокойно, некрасивой, спалось.
Ни один мимоспешащий чужой
Не проник в мои сны.
Одинокий с одинокой душой
Отыскал мой источник, приник.
Странник и потаённый родник,
Под листами, под корнями родник,
Не для каждого, небольшой.

Милая мамочка, как же я рада,
Что успела тебе написать.
Я хотела сказать, что была ты садом —
Райским садом,
В котором мы могли подрастать.
Садом, полным цветущих вишен,
Яблонь, флоксов и георгин.
Мы с Наташей играли в принцесс и слышали
Песни птиц, шорох листьев,
Смотрели, как цвёл люпин.

Мама милая, я хотела сказать,
Что была ты светом —
Ясным солнышком, умеющим согревать.
В детстве были зима и осень,
А я помню – всегда было лето.
Лето, полное счастья и света,
Ягод, Волги, гор золотого песка.
Все любили тебя: «Привет! —
Окликали тебя соседи, —
Ниночка, как дела?»

Мама милая, прости мне слова, ответы,
Нескладёху, характер, претензии без числа.
Что не слышала сердцем, не принимала советы,
Не жила, как могла бы,
А как не могла жила.
И поклон тебе, милая, что могла я вернуться
В райский сад твой, согреться в твоих лучах,
Твоим ласковым светом как плащом обернуться
И опять, как в детстве,
Услышать, как песни цветов звучат.

Вам тоже не верится? Честное слово!
Была в моём детстве реально – корова!
Корова Субботка! Не кошка, не мышка,
Не рыбка, не пёс, не хомяк, не мартышка.

Песочные дюны и сосны на Волге,
Сады и приволье в Заволжском посёлке.
Кружили пестрянки, лужайки цвели,
Где средь незабудок Субботку пасли.

Там клевер душистый, овсяница, мятлик,
Кипрей, тимофеевка, ежа, козлятник…
Пусть Зевса вскормила коза Амалфея,
Меня же с сестрой – наша рыжая фея.

Корова-кормилица – ведро молока,
Тяжко колышутся наливные бока,
Вымя тяжёлое осторожно несёт —
Там молочко и сметанка – не расплеснёт.

Корова огромная, больше медведя.
Рога – как два рога, трубящих к победе.
Глазищи с ресницами, как у оленя.
Вот эти глаза вспоминаю всё время…

Как вспомню: с Наташей пришли за ней к стаду,
Субботка навстречу летит, как торнадо,
Могла бы – виляла б хвостом и скакала.
Но: «Мы уезжаем, нам мама сказала…

Тебя продадут…» Махаоны летали,
Крапивницы кустик крапивы искали,
Лимонницы всюду искали лимоны,
Порхали, довольные всем, аполлоны.

Торги начались – аж толпа набежала,
Продали, но, чтоб молока нам хватало,
Субботку оставили нам до отъезда…
И звёзды глядели из бездны небесной:

Стоит на подворье и плачет корова.
День плачет, ночь плачет рогатая рёва…
Наплакала ковшик Медведице малой,
Большая медведица слёзы смешала

С её молоком, разлила Млечный путь.
Стрельчатки и совки отправились в путь —
Чтоб в свете молочном узреть – какова
Бабочка бражник мёртвая голова?

Купили в субботу, прощались в субботу —
В субботу есть место домашним заботам.
Хозяева новые только жалели,
Что слёзы траншеи до мяса проели.

Накинули петлю, верёвке покорна,
Шла тихо, глядела на нас и на двор. Но
Увели. Мы поплакали на бегу.
Зачем сорок лет я забыть не могу?

Устал Ален Делон
И хочет умереть,
Он выпил весь bourbon…
Делон устал смотреть

На мир, людей, Париж.
Ты пьёшь одеколон,
На холодец глядишь
И счастлив ты. Не он.

Ca va? Сomme ci, comme ca.
Оставить одного
Делон боится пса.
En France? Там никого…

Bonjour, monsieur Alain!
Вернее, Bonsoir!
Да, вечер, сумрак, тлен.
Les gays – не буржуа…

Какое deja vu…
Уеду на такси
В Швейцарию к нему —
Успеть сказать merci.

Тоска-тревога с самой рани?
Идите в баню!
Когда завал, развод, развал, другая маета —
Иди туда!

Хотя б в парную городскую,
Хоть в сауну на месте санузла,
Хоть в бочку фурако, в любую,
Пока болезнь и грусть не заползла