Галина Разина - Фиолетовые стрекозы. Лирика

Вам в клетку каждую, не победила.
Берите всех любимых, таз и мыло,
Иль не берите, а берите веник.
Есть деньги? Нету денег? Будет веник —

Любое дерево его подарит.
Берёзовый, дубовый лучше парит.
Сосновый, с ёлки вам скорее грусть разгонит —
Как будто слышу, как под ним счастливый стонет…

Но есть та баня, что Чистилищу подобна,
Отец и мать её срубили. Окна…
Какие окна? Там окошко, как ладошка,
Глядит к нам в сад. А отойдёшь немножко —

Пять метров – под тобой река забвенья.
Огромная, широкая река
Течёт в своих кисельных берегах.
Текут столетия, года, мгновенья…

Так вот, сбежав из городского ада,
Суметь добраться, доползти до сада надо.
Калитка в райский сад всегда открыта —
Родители в воров не верят. Позабыта

И не закрыта дверка в баню – отвори.
В чистилище готово всё внутри:
Уж отгорел в печи огонь, в тазу распарен веник.
На полок полезай и полежи мгновенье,

Минуты. Иль тебе нужны года,
Чтоб раны зарастить твои? Всегда
В чистилище так было – отогрей
То, что в аду морозил и корёжил столько дней.

Берись за веник – гладь себя иль бей —
Ты сам узнаешь, что тебе нужней.
Потом, как легче станет, бей нещадно —
Всё выбей, что терзало, беспощадно.

И вот, ты жарче солнца. Пустота
Там, где кипел котёл обрывков мыслей.
Ведь ты ж за жизнь ни Канта, ни Дидро не перемыслил?
Так в топку всё! Всё было – маета!

Подобный раскалённому металлу,
Забывший глупости и злобу стольких дней,
Теперь готов ты искупаться в ней —
В реке забвенья. И начать сначала.

Эх, житие мое, твое или ея…
У нас есть буква Е, есть О, есть Я.
Есть буква Ё – печатают то Ё, то Е:
Все эти Ежики под Елками в траве…

АлЕнка и АлЕшка алощЕкий
Стоят пред алтарЕм, надувши щЕки.
БледнЕшенька АлЕнушка. Столы
Полны белЕхонькой белЕвской пастилы.

ВприхлЕбку Бабка Ежка с поварЕшкой
Колдует над бадьЕй с своей кормЕжкой.
БерЕзы, вЕтлы и черЕмуха в цвету…
Зачем мы букву здесь печатаем не ту?

Двенадцать с половиной тысяч слов
Лишились смысла, красоты, основ:
Как Ёмко, благорастворЁнно, чЁтко
Звучала Ё – МещЁра, грЁзы, Вышний ВолочЁк.

Вы знали? Афанасий Фет был ФЁт,
Был БЁрнсом Бернс, был РЁрих, РишельЁ.
Ну а теперь и город КоролЁв
Стал город Королев, утратив Ё.

А как же ПЁтр, АртЁм? А ЛЁнина жена?
Женою Ленина становится она…
Уж коли Ё и не в почёте, и нелепа —
Достаньте языком до неба!

Все что-то перестали есть варенье…
А в детстве было ведь варенье-объеденье:
На первом месте – чудо-земляника,
А на втором – садовая клубника.

Я отбирала их по аромату:
У земляники – сказочный, богатый,
А у клубники – добрый и весёлый,
Затем малина – тут густой, тяжёлый.

Любила мама Царское варенье —
Моё с Наташей пионерское терпенье
Крыжовник превращало в изумруд:
Всем «хвостикам» и «носикам» – капут!

Потом проткни крыжовник каждый. Отвари
Листочки вишни, и на солнце посмотри —
Густой зелёный изумруд… Нет, малахит!
То был советско-королевский хит!

Сестра списала из подружкиной тетради
Рецепт для «Пьяной вишни в шоколаде».
Кто торт Натальин пробовал, поймёт,
Зачем мы всей семьёй из года в год

По десять вёдер вишни собирали
И косточки упорно вынимали
Бабулиными перьями от ручек —
Не шариковых, перьевых. Не скучно

Нам было, залитым вишнёвым соком,
Средь вёдер вишни и кастрюль. Из окон
Классическая музыка звучала.
Вишнёвое варенье подпевало

Шульженко с Магомаевым из таза:
То булькало, то лопалось. То сразу
Готовым становилось, разливалось.
Наташиным из вишни называлось.

Смородиновое – любовь отца.
Боярыня-смородина. С крыльца
Протянешь руку – бусины висят.
Но кисел для детей тот чёрный виноград.

Тёмно-рубиновое загляденье…
Роскошная палитра у варенья
Смородинового – аромат и цвет
Густые, и цены им нет.

Жаль, дети перешли на чупа-чупс…
Им недоступны сладкие мгновенья —
Рассматривать на свет и пробовать на вкус
Неповторимые варенья-объеденья.

Поехали кататься на метро!
Тем более, там не была давно.
Там старые составы, будто кони,
И помнят твой маршрут, как ты не вспомнишь.

От Тульской – и на Университет
Каталась ты в свои шестнадцать лет.
Полна надежд, ну словно та девица,
Что, оседлав трамвай на Шверника, садится

В метро на Тульской. Мчится на экзамен
Провинциалка, абитуриентка, пламень.
На Университете говорят,
Что журналистам – на Охотный ряд.

Охотный ряд. Купив пластмассовые бусы
В Черёмушках за рубль, без искусов,
И выйдя на Охотном, растеряла
Те бусы у дверей «Националя».

Две дамы пали ниц и собирали
Пластмассовые бусины. Сверкали
На шеях жемчуга. Они не знали,
Что есть на свете бусы из эмали,

Покрывшей шарики с бесстыдной массой
Для вёдер и тазов, и бус для масс.
Теперь и на Охотном лишь пластмасса,
А в те шестнадцать – лепота для глаз.

Поехали, красавица, кататься!
Эх, прокачу тебя туда, где двадцать
Тебе всегда, и где родились дети —
Да, на Проспект Вернадского поедем!

Вернадского и Университет:
Тут детская, а там – библиотека.
Маршрут короткий, словно в кабинет
Зайдёшь в квартире. Как бы не проехать…

Со следами былой красоты,
Со следами былого шарма,
Со следами прожитой жизни, ты.
Не тепло и не жарко. Не драма

У тебя позади. Цветы
Не несёт благодарный зритель.
Да никто б не принёс цветы,
Перепост твоей жизни увидев.

Слава Богу, что не хватило
На трагедию мелких бед.
Нет для драмы эмоций силы.
Для блокбастера нет побед.

Для романа всё слишком просто.
Нет для повести внятной нити
Из событий достаточно острых.
На рассказ не набрать событий!

Садик, школа, вуз и работа…
Всё как надо, как у людей.
Нет изюма и для анекдота,
Для пословицы нет идей…

Поговоркою жизнь не стала.
Нет разгона для скороговорки.
Афоризм? Но нет скрытого жала.
Заголовок? К какой подборке?