Александр Новиков - Стихи. Песни

Но память, ты одна по крохам
Готова все перетряхнуть.
Я знаю: фразам-скоморохам
Уже проделываешь путь.

И вслед готова хоть по шпалам,
Не озираясь на флажки.
Но слишком вялы, слишком малы
Ее наивные шажки.

И стыкам в такт мигая пьяно,
Фонарь – полуночный синяк,
Под рев фальшивого баяна
Вдруг плюнет светом в товарняк.

И дым ушедшего, клубами
В зрачки пролившись, невесом,
«Прощай» с «прощай» ударит лбами
И зло швырнет под колесо.

Я вчера тебя катал во сне на своей яхте,
Даже личный самолет был, облака мотал на винт.
И светился Млечный Путь, но на аллеях было ярче,
И звучал над всем сто раз хит, где ни слова про любовь.

Я вчера тебе в своем сне подарил остров
И на мраморный причал свез кораблей заморских груз.
Сотни пушек попалят пусть в нашу честь, просто.
И услышал: «Дорогой мой, лучше я с тобой без них проснусь».

А сегодня был другой сон – по пустым трущобам.
Зарешеченных окон грусть, грохот кованых дверей.
И насущный хлеб у нас был, но добыть еще бы,
А звезде над головой так не хватало фонарей.

И без счету раз во сне твою я терял руку,
Резал пальцы о стекло луж и для замков греб песок.
И просил меня простить – в крик! – за твою муку.
И услышал: «Дорогой мой, лучше будет пусть таким сон».

Бей в барабан. Но гром громче раскатит.
Струны терзай – не хватит ладов.
В клавиши бей. Но и клавиш не хватит,
Если на них не играет любовь.

Лощеный хмырь – дитя стилистов —
Глядел с обложки в небеса,
И вы журнал листали быстро,
Присев в кафе на полчаса.

А я сидел, томясь в окошко,
Напит и, кажется, небрит,
Приняв в сравнении с обложкой
Непрезентабельнейший вид.

Но красота – страшней нет силы —
И нервность ваших сигарет,
Она толкала и манила
Придвинуть к вам мой табурет.

И в миг, когда в кофейной чашке
Вам увидался отблеск дна,
Я взял манеры, взял замашки
И оторвался от окна.

Как карандаш цветной в пенале
Я был заточен рисовать.
Я рисовал, а вы кивали
Про жизнь, и снова, и опять.

И карандаш вам тоже нужен,
Ломая грифель, расчеркать
Про нелады с жильем и мужем,
Чтоб тушью вхлип не растекать.

Все как в кино. Но рвется пленка.
И я от выхода взгляну —
Вдруг две кофейных чашки звонко
Уложатся одна в одну.

Но стол тих-пуст. Что пил, что не пил.
Лощеный хмырь журнальный – вслед.
Две чашки порознь. И пепел —
Свидетель нервных сигарет.

Чего тебе от жизни не хватает?
На чем тебя поймала наркота?
Душа парит, а тело пропадает —
Лишь год прошел, а ты уже не та.
Есть прозвище тебе – любовно и надолго:
В компании своей ты – «девочка-иголка».

Твой крепок сон, а рядом спит безбожник.
И кажется хоромами нора,
Где каждый вечер дьявольский художник
Отравленные краски подбирал.
И ангелы, что вслед кружили белой стаей,
Синими, зелеными на небе стали.

Уколется по вене,
Заботает по фене
Золотая молодежь.
Покорно и без толка,
Девочка-иголка,
Зачем ты вновь сюда идешь?

Как время пролетает быстро,
И, кажется, забыл ее.
Она живет и мечет искры
Уже на сердце не твое.

Но, вдруг, она опять навстречу,
И, вот, опять мы говорим:
Давай, как было, в летний вечер
Пожаром погорим.

А звезды в небе одиноки —
Так много их и все – ничьи.
А в жизни после рек глубоких
Так хочется нырять в ручьи.

И ты опять стоишь так близко —
Руки коснулся – и пропал.
И, вот, опять слетает искра
На пушечный запал.

Ты – девочка-огонь,
Чтоб завтра не жалеть
О том что ты была…Была.
Ты – девочка-огонь,
Давай с тобой гореть
Дотла… Дотла.

Говорила мне когда-то это
Девочка четырнадцати лет —
Задохнуться в запахе букета,
Слиться в танце белом – на паркет.

И так в шею мне впивала пальцы,
Что уже не вырвать, не отвесть.
Белый танец и цветы-страдальцы
В память камнем канули – бог весть.

Но следы до сих, как когти рыси,
Теплят, колют и гоняют вспять.
Что ж букетом тем себя не высек,
Глазом что ж не смог не захлипять?

Где под тучи с поступью слоновьей,
Под показ небесного кутюр,
Об меня в четырнадцать с любовью
Девочка ломала маникюр.

Грянет ночь глухим дуплетом
Над погашенным двором,
А бумага вспомнит лето
Под блуждающим пером.

Ветер листья в злые клочья
Растерзает во хмелю.
Вот теперь я знаю точно:
Я опять тебя люблю.

Все как снилось, увлекая,
Так чего же надо мне?
Ты красивая такая
Танцевала при луне.

Под свирели, под басы ли,
Там, где нынче тишина,
И следы твои босые
Смыла теплая волна.

И в руке, как нож холодный,
Я сжимал ее билет,
И змеюкой подколодной
Выползал прощальный бред,

И держала, как злой заступ,
Пыльный поручень рука
Милой девочки глазастой
До последнего гудка.

Двор безмолвный, мне бы впору
Заблажить по всей ночи:
– Где украсть, какому вору,
От души ее ключи?

Под аккорды, под куплеты
Чей забор перемахнуть,
Чтобы девочку из лета
Хоть на миг опять вернуть?

Вспомнил я про это,
Остальное показалось – суета.
Девочка из лета.
Девочка из лета-та-та-та-та…

В городе дождь.
В городе сон.
Ветер сырую листву волочит.
Фары, как нож
Мокрый картон,
Режут мой город на части в ночи.

Жаль, что художником быть я не рожден.
Вот и картина – творенье божественных рук:
Девочка под дождем.
Девочка под дождем.
И никого вокруг.

Лужи без дна.
Небо без дна.
Я – посреди, оборвав якоря.
Это она.
И не она.
В этом дожде я такую же потерял.

– Жаль расставаться, давай переждем.
– Жаль, – отвечала, – но дождь промочил глаза…
Девочка под дождем.
Девочка под дождем.
Так много лет назад.

Вот и нашлась,
В дождь пробралась,
Локти содрав и посбив каблуки.
А ночь все быстрей
Льет акварель
И размывает глаза ее – васильки.

Там, где я маюсь в ночи, осажден,
Там, где натурщица мокнет навзрыд, чуть дыша…
Девочка под дождем.
Девочка под дождем.
А имя ее – Душа.