Игорь Чубанов - Рукописи Волкодлака. Часть первая

в греховности столь сладострастных истязаний,
отдавшись женщиной обыкновенной Зверю?»
Ужель не это ли предел женских мечтаний,
Богине-Ань совсем не нужных? Не поверю…

Я, получается, лохов всех превзошёл?
Так заигрался в Волкодлака, «дебилоид»?
Вся писанина, стало быть, гроша не стоит,
а я так мозгу верил своему, осёл…

Анна тем временем родить дочку успела:
супруг любимый «ювелирно» постарался!
Кто из подруг, близких, друзей нахохотался,
когда душа моя в «Комментах» к фото млела?

Таким «терпилой» в интернете оказаться
благодаря друзей-подруг Анны молчанью,
маниакальной оказался, видать, дрянью,
«ублюдком-психопатом» даже, должно статься…

Анна, оказывается, всего лишь жена-баба,
что мужа ценит дочери своей рожденьем,
и Волкодлак вдруг стал «тупее баобаба»,
со всем своим Зверо-тантризма убежденьем!

Как же нарадовался – лоховству! – Анны супруг,
пока я Тантрой над собою изгалялся…
Сам виноват: увы, никто ведь не пытался
мне правду-матку молвить из Анны подруг —

женская дружба с солидарностью сравнима!
Выглядел Оборотень полным идиотом,
когда насмешка над неверующим зрима
настолько, что я выгляжу долбо-енотом

иль долбо-дятлом, что мешает, любя, жить
чете супружеской своим эго-тантризмом?
Можете дочь растить с огромным оптимизмом,
ведь невозможно плетью обух перебить!

Вот это да-а! Какое, значит, наслажденье:
Письма и «Комменты» читать, дитя рожая!
Ангел стал бабой из «ромашкового рая»?
Вернее, мамой! Уж примите извиненье…

Только всё это выглядит и по-другому:
мозг мне твердит, что с мужа Анной я болтаю!
Неужто зря я на Тантризм уповаю?
Следовать можно только мнению простому,

что, мол, я сам с самим собой веду беседу,
пока супруга-мужа жена Анна ждёт,
дочь усыпляя срочно к вкусному обеду?
Что ж очной ставки с Волкодлаком не даёт

Анна ни раньше, ни сейчас? Только молчанье!
У Волкодлака есть своё обоснованье…
А так я даже рад тому, что дочь предвидел
в своих стихах-рифмах! Бог даром не обидел…

С самим собой только теперь общаться буду:
живёт же кто-то в Хищнике, подобно чуду —
так бабой нежность мне даря и сексуальность!
Видно, действительно, реальна виртуальность…

В сияньи колдовской луны замок возник;
красивой женщиной вдруг обернулась ночь…
Мне, Волкодлаку, сможет кто-либо помочь?
Я оживить хочу – на снимке! – хроно-миг,

чтобы коснуться губ, лица Анны напиться
и отраженьем стать в этих карих глазах,
блаженством! – в океане взгляда раствориться,
благодаря Богов за Анны ресниц взмах…

Озёрный бриз
в солнечность дня – ветра дыханьем —
влился, запечатлев в строчках из волн посланье,
чтоб не тревожил шёпот – дня очарованье —
грустью из слов, не ставших Аннушки мечтаньем:

«Прохлада осени так излучает свет
Мечты на фото или солнца в вышине?
Наверно, Анны аромат оставил след,
запахом женщины истаяв в тишине,

столь очарованной присутствием Богини,
заколдовавшей всё безмолвие пространства…
Красками стылого осеннего убранства
память рисует Имя на небесной сини

облачной вязью мыслей Волкодлака: «Анна»!
Метнулось эхом горным слова отраженье,
в прохладу волн вселив холодное томленье,
лиственной дрожью звука испытав смятенье:
«Не оглянулась! Не заметила? Так странно…»

Так умирать вчера от слёз-рыданий Анны
давно уже не доводилось Волкодлаку,
но я, как ость, присущая пшенице-злаку,
гнусь, не ломаясь под ударами нирваны,

что пьяно-разухабисто ломает душу,
в куски взрывая-разрывая сердце Зверя:
«Ань, проверяешь, будто я хоть в чём-то струшу,
так удалению сомнения не веря?»

А ведь во мне Аннушка также изменилась…
Разум ментальностью сканирует пространство:
будто от груза тяжкого душа освободилась —
экстрасенсорика всё же не шарлатанство,

и Тантра тоже: доказательств факт научный!
кто усомнился – мой «альбом Тантры» прочтите…
«Вопросом» Анны я отвлёкся, извините;
Итог подводим с выводом темы созвучный:

я ощущаю Зверем Анны нетерпенье —
будто так хочется мне дочку показать:
«Как Волкодлаку приглашение послать?» —
Анны моей я чувствую сердцебиенье!

На мужа Анны «сайт» я снова заглянул
(ну, разумеется, инкогнито… случайно):
фото жены и дочери хранятся тайно?
Он программистом их вовнутрь затянул,

в структуру «сайта», не в свои «фотоальбомы»?
Жаль, мы с программной дребеденью не знакомы…
Где любованье дочерью вплоть до истомы?
Зверь Гулливеров всяких превращает в гномы?

От Волкодлака, как и от греха – подальше?
Чья-то «измена» – фото дочери дороже?
Так залепи удар Зверю по морде-роже!
Только бей насмерть муж-супруг,
без всякой фальши…

Выходит, Анна прячет – тайной! – дочь сама?
Счастье своё, успех супруга так скрывать?
Какая же в доме творится кутерьма?
Так веет холодом раздельная кровать?

Будто дочурка – Анне лишь принадлежит…
Недаром мозг мне шепчет: «Я с дочкой – твоя!
Зверю признанием стала тайна моя…»
Раскрытье клада на поверхности лежит?

Целует всплеск спящих деревьев тень,
в озёрном зеркале вершины отражая,
величие которых взглядом осязая,
внимает разум сказу гор: «Стражи врат рая»!
И в ожидании кого-то замер день…

Наверно, снова я один это увидел:
как заструился в воздухе Аннушки лик,
чудесным Именем её в волне возник,
истаял, жаль… бликом сверкнув солнца на миг:
«Я твоё Имя, Ань, нечаянно обидел?»

Застывшей памятью под взглядом Волкодлака —
Анна на фотоснимке… и её подруга;
тогда у Анны ещё не было супруга,
на пальчике колечка – свадебного знака…

Что же я в женской красоте Анны увидел?
Чутьём звериным колдовство её познал?
Тантрическое превращение предвидел
в Анне, которую вознёс на пьедестал

зависти всякой – белоснежной или чёрной —
пред взором Зверя-Хищника настоль покорной,
что нет и повода нарваться на скандал,
чтобы остаться, как супруг, без «причиндал»?