Майя Рахимова - Барсова гора

Покажите же красавицу Урслалу,
Пусть Дорнвейл докажет ей, любя,
Что других мужей искать ей не пристало,
Всё. На этом и закончу я.

– Думаю, не стоит Вам перечить.
Пусть свою судьбу решают сами.
Мы же отойдем в сторонку с вами.
Но не слышала я самого Дорнвейла,
Что он думает по поводу отцовых слов?
Сам-то он к венчанию готов?

– Да, скажу. Мне нечего таиться,
В вашу дочь, Урслалу, я успел влюбиться,
Если быть точнее, полюбить.
И даю Вам слово воина и мужа,
Что готов Урслале доказать,
Верность сердца и любовь,
Мне только нужно,
С глазу на глазок царевну повидать.

– Сын нетерпеливый, что опять спешишь?
Важно прежде, что царевна нам ответит!
Принуждать к любви остерегись!
Если даст отказ – смирись!

– О своей любви открыто рассказал,
Но ты прав, отец, согласье не дано,
Потому, чтоб мой любовный пыл не помешал,
Я смирю огонь, пылающий давно.
Пусть спокойно, вдумчиво и смело,
Все сама решает дева!

– Что ж! Услышала достаточно.
Томить вас не придется.
Я уже Урслалу позвала.

– Вот они! Пришли!

– Отец, смотри, Она!

– Да которая из них?

– Что за вопрос?
Та, что светится сиянием
Каштановых волос!
Та, что бесконечной нежности полна!

– Темненькая, значит!
Да, она восхитительна!
Твой выбор – это честь,
О таких агатах складывают песни.

Та, что посветлее, тоже хороша!
Милое лицо, улыбка,
Видно сразу, что открытая душа,
Стан, как ивы ствол, тонюсенький и гибкий,
Прямо разбегаются глаза,
А которая из них царевна?

– Та, что ближе к сердцу.

– То есть слева, верно?

– Вот, позвольте вам представить дочь мою!

Лала, подойди, прошу, поближе!
Познакомить я тебя хочу —
Это воин, Дорнвейл, твой жених,

– Я вижу.

– С ним его отец, правитель Сольдинг.

Это Нъерра, дочь моей сестры,
Будущая сила Духа города —
Волхвица!
От земного мира ей придется отрешиться,
Чтобы получать вселенной щедрые дары.

Девочка моя, ты почему так побледнела?
В миг один румяных щек исчез и след.

– Я, наверное, не то …в дороге съела,
Из грибов в лесу готовила… себе обед,
Вот и отравилась верно,
Тетя, право слово, легче мне теперь,

И я… готова,
Пред старейшинами града дать ответ,
Не колеблясь больше ни минуты,
Я скажу, что выбран мною путь —
Храм и Сила.
Прочь земные путы!
Небо, я кого хотела обмануть?
Думала, решала, медлила – к чему?
Храму я предрешена лишь одному.

– Но спешишь куда? До завтра подожди.
Мы отпразднуем помолвку,
Вот тогда иди.

– Я прошу простить, но мне пора.

Храм зовет!
Будь счастлива, сестра!

– Право, удивила ты гостей,
Интересно, как теперь поймут,
Твой побег правитель Сольдинг,
Сын его Дорнвейл?
Будут правы, если не поймут!
Что ж, ступай!

Держать тебя не буду,
Но поступок твой вряд ли забуду.

– Дорнвейл, ты чего стоишь как деревянный сруб?
Слово хоть роди! Но нет, не видно губ,
Так их сжал.
Сын, губы разожми!
Кто кричал здесь о своей любви?
Клялся истово словами всех молитв? Ну?

– Отец, я только что погиб!
Если можешь, умоляю, помоги!
Смертный холод хоть на миг,
Но отведи.

– О, прекрасная царица!
Должен вам признаться,
Сын мой, увидав царевну снова,
Так был потрясен, что потерял способность к слову,
Вы простите нас, но, кажется, нам нужно,
Отдохнуть слегка – где-то до ужина.
Пусть проводит нас придворный до покоев,
Там мы отдохнем спокойно!

– Я уже дала распоряженье,
Вас проводят.
Из большого уваженья,
Мы поселим вас в восточной стороне.

– Вот спасибо! Вас благодарим втройне!
Встретимся за ужином!
Желаем отдохнуть и вам, Урслала.

– Вас благодарю! Я не устала!

– Ну, тебя я спрашиваю, ну?
Я чего-то, сын мой, не пойму,
Кто из этих дев твоя любовь?
Та, которая волхвица?
Да, не в глаз, а в бровь,
Ты попал своим горячим сердцем,
И своей судьбой!

Сын, ты плачешь?
Ну, ответь мне, что с тобой?
Хватит воду лить из глаз,
Забыл, что ты мужчина?
Говори с отцом!

Я бед твоих причина?
Кто тебе твердил – не кипятись,
Не спеши вперед коня в атаку,
Ты же не послушался, однако,
Как же, кто отец и кто она,
Та, что бесконечной нежности полна?
Жрица – вот кто!

Это значит, сын,
Что не ту красавицу ты полюбил,
Для других задач назначена она,
Незамужней быть ее цена!
Как еще мне объяснить,
Чтоб забыл о ней страдать и не успел свершить,
Больших бед своей горячностью слепой.

– Я люблю ее, отец, и с ней одной вижу жизнь свою.

– Какой ценой?
Честью города, отца, заклятьями царицы?
Не бывать тому, пока я твой отец,
Успокой свой пыл, несдержанный юнец!
Даже не взглянул на дивную Урслалу,
Что подумает прекрасное дитя?

Ты разрушишь все полушутя,
Вот отказ получишь от царевны,
Так дерзай, верши любовные маневры.

– Лишь на это уповаю,
Что не по душе Урслале я,
У нее сейчас в руках судьба моя.

– Если же не даст она отказ,
Женишься, Дорнвейл!
Это отцов приказ!

Свет небесный, как мне жаль вас, дети!
Все бы отдал я, чтоб были вместе вы,
Счастливы, красивы и обручены,
Но к чему сейчас метанья эти?
Слово, данное тобой царице,
Тяжелее мраморной плиты в гробнице.