Вячеслав Кузнецов - Урядник Сазонов. Хорошие и приятные стихи

Игру на валторне, искусство балета,
Искусство кино и творения зодчих.
Он любит игру отраженного света
В бокале. И это искусство средь прочих

Он ценит особо. И надо признаться,
Что в этом он мастер высокого класса.
Урядник Сазонов готов расписаться
Под всем, что тут сказано, без выкрутасов.

Он родом из детства – урядник Сазонов.
Он плоть от народа, он совесть и мука.
Он вынесет все без претензий и стонов,
Последнее снимет. Вы сможете? Ну-ка?

Урядник Сазонов сажал виноград
На дачном участке в начале июня.
К нему подошла группа пьяных ребят,
Средь коих блистала изящная Дуня –

Соседка Сазонова. «Дай закурить», –
Сказали ребята и хмыкнули хором.
Сазонов взял жердь и давай их лупить,
И всех подавил неуемным напором.

Ребята, как кегли, попадали враз,
Лишь Дуня, зажмуривши очи, стояла.
Урядник Сазонов достал свой матрас,
Подушку пуховую и одеяло.

Он Дуню взял за руку возле плеча
И за ногу и хохотнул неприлично.
Тут Дуня как крикнет: «Сазонов, ты ча?!»
А тот бормотал лишь: «Отлично, отлично».

И резким движением через бедро
Он бросил ее на матрас и подушку,
И сам повалился, заехав в ведро
С известкой башкой, перепачкав макушку.

«Дуняха, терпи», – ей Сазонов сказал,
Снимая с нее через голову юбку.
И что-то еще расстегнул, развязал,
Порвал, перепутал – и скомкал голубку

В лапищах своих, заурчав словно кот.
И Дуня урядника с болью терпела.
А он ее перевернул на живот
И с новым усердием взялся за дело.

Часа через два или три, или пять
Урядник Сазонов и Дуня-соседка
Закончили дело свое, так сказать.
Тут видит Сазонов, что сломана ветка

Лозы виноградной. Он встал, подвязал.
И стала лоза виноградная краше.
Взял за руку Дуню и тихо сказал:
«Что было, забудь. И ни слова мамаше.

Вот, на три рубля, это самое то.
Захочешь, еще приходи, если мало».
Урядник Сазонов накинул пальто
В связи с тем, что к вечеру холодно стало.

Урядник Сазонов решил испытать
На собственной жизнью задубленной шкуре,
Что будет, когда интенсивно вдыхать
«Момент» – клей чудесный. Своей шевелюре

Сазонов придал обтекаемый вид,
Намазав усердно хорошим тавотом,
Чтоб легче в мешок заходила. Болит
У тех голова, кто обижен полетом

Пытливого разума, кто недалек,
И чей интеллект ниже среднего балла.
Сазонов по этой статье молоток,
Какая б проблема пред ним не стояла.

В хозмаге за деньги был куплен «Момент»
И выдавлен полностью так, как и надо.
Прошло полчаса, и счастливый клиент
Шагал по аллеям чудесного сада,

Вдыхал ароматы лекарственных трав,
Выписывал чеки на круглые суммы,
В кафе заходил и, красиво пожрав,
Из них выходил, и тяжелые думы

Его не тревожили, как наяву.
И женщины самые лучшие в мире
К нему подходили, коровы траву
Щипали, а он улыбался все шире.

И вот на цветущий ромашковый луг
Выходит Сазонов и мочится, к слову.
Светло. Тишина. Никого. Только вдруг
Он явственно видит сержанта Петрову.

Она приближается вся неглиже.
Сазонов бежит к ней, стремится навстречу,
Руками к ней тянется, грудью. Уже
Почти что берет ее нежно за плечи.

И в этот момент происходит сюрприз –
Петрова в плечах раздается и в росте,
И сверху глядит на Сазонова вниз
И топчет его, и крошит его кости.

Сазонов очнулся от страшной тоски,
И стало намного противней и гаже.
Сорвал с себя китель, штаны и носки
И рявкнул: «Дежурный! Петрову сейчас же!»

Урядник Сазонов прославился многим.
Однажды он мать молодую с ребенком
Из пламени вынес. Пьянчужкой убогим
Был дом подожжен. В сарафанчике тонком

Мамаша – семнадцатилетняя Тома –
Металась в огне и кричала от страха.
Сазонов как раз проходил мимо дома,
На нем была только простая рубаха.

Но бросился он, ни на что невзирая,
По лестнице вверх, вынес двери плечами,
Окинул квартиру от края до края
И встретился с полными страха очами,

Которыми Тома в него поглядела,
Сжимая в руках годовалого Юру.
Сазонов схватил ее за руку смело,
Попутно отметив и грудь и фигуру,

И вывел на лестницу. Тихо пылала
Квартира, искрились все электросети.
«Куда ж мы теперь?» – тихо Тома сказала.
«Со мной поживете», – Сазонов ответил.

И так они жили полгода совместно –
Сазонов и Тома, и маленький Юра,
Покуда однажды с утра неуместно
В проеме двери не возникла фигура

Мужчины в морском офицерском прикиде,
С обветренным лбом и прокуренным усом,
А Тома лежала в растрепанном виде,
Раздетая напрочь красиво, со вкусом.

А рядом Сазонов, понятное дело,
В не менее пагубной позе разлегся.
Морской офицер вперся в комнату смело,
Схватился за кортик, да, благо, осекся.

«Георгий! – воскликнула Тома, поднявшись, –
Вернулся из плаванья! В бронзе загара!»
И села к нему на колени, обнявшись,
И все рассказала с момента пожара.

Все волк морской выслушал молча и гордо,
А после поднялся и без закидонов
Встал смирно и руку уряднику твердо
Пожал сам: «Спасибо, товарищ Сазонов!»

Урядник Сазонов пошел за грибами
В прекрасное утро восьмого июля,
Сел в поезд с тремя молодыми жлобами,
С которыми ехала девочка Юля.

Об этом Сазонов узнал в разговоре,
Когда познакомился с ними поближе.
Жлобы побывали недавно на море
И были по этой причине в престиже.

А девочку Юлю на местном вокзале
Они подцепили уже на платформе.
Все это они без опаски сказали
Сазонову враз, так как он был не в форме.

А он по привычке запомнил все точно,
Отметив, что Юля довольно прекрасна,
И стал выражаться красиво и сочно,
Пытаясь понравиться ей, но напрасно.

На станции Дно он сошел с электрички
И долго бродил, занимаясь грибами.
В семь тридцать поел (были взяты яички
Из дома вареные) и под дубами

Прилег на полчасика, сжавши подмышкой
Свой верный наган, и заснул безмятежно.
И снилось уряднику, будто мальчишкой
Он сызнова стал, и папаня небрежно

Сажает его за баранку машины.
И мама – такая счастливая – рядом.
И поздний звонок среди ночи. Мужчины
Все в штатском, и батя, прощавшийся взглядом,