Валентина Спирина - Девять Жизней. Фантастическая четверка

Мы не считаем силой способность пребывать

одновременно во многих местах. Это скорее

следствие нашей слабости. Будь у нас сила —

нам бы нигде не потребовалось находиться.

Густая, тягучая магма… она была повсюду.

«Они услышали… они призвали меня…»

Что-либо сделать с этим жидким огнём было невероятно трудно.

«О, как же они нуждаются…»

С тех пор, как дух Буредержца попал в этот Нижний мир, прошло, по людскому исчислению, несколько лет.

«Я почти не обучен огню…»

Всё это время ему приходилось только безвольно наблюдать за движениями магмы вокруг и сквозь себя. Без материального тела это не приносило физических страданий, но были другие. Чтобы укрепиться в мире форм, требовалось действие, которое оставит след. Здесь же, посреди вездесущего плотного огня, не за что было зацепиться, и ничто не несло в себе предощущения роста силы.

Спасение птенца кратковременно дало энергию, но что-то неумолимо влекло к тому костру, и вопреки собственной воле дух оказался поглощён им и низвергнут сюда, в царство лавы.

Кто-то намного сильнее нынешнего, ещё поверженного Буредержца правил в тех землях, и сопротивляться его разрушительной воле было невозможно. Теперь предстоял долгий подземный путь в попытках набраться сил и вернуться в какой-либо из человеческих миров.

Самостоятельно получалось двигаться только вверх. Потоки огня то и дело хаотично увлекали за собой. Но именно благодаря постоянному сопротивлению к духу Старейшего начало возвращаться видение. Оно и подсказало, что где-то наверху копилось большое напряжение, и там же была какая-то возможность извлечь для себя силу.

И вот, спустя дни, а может и годы, плотность и тяжесть магмы снизилась. Начался твёрдый грунт, а в нём онбаружились огромные пустоты, целые пещеры, заполненные только вулканическими газами. В древних знаниях говорится, что огненные миры связаны с мирами человеческими, и что движения огня здесь порождают сотрясание земли там. Напряжение здесь, в подземном мире, всё росло, а значит, живущих в связанном верхнем мире могли ожидать большие бедствия.

Дух Буредержца, наконец-то, нашёл знакомую стихию – воздушную, хоть и совсем не такую, как в срединных мирах. Зато здесь можно было что-то сделать, чтобы извлечь силу. И он решил выпустить магму в эти пещеры, для чего пригодился новый – огненный – опыт, накопленный за несколько лет пребывания в этом мире.

Между холодом и жаром есть лишь тонкая полоса милости, где только и возможна жизнь.

Два брата, Лавиш и Май, каждый раз на нарастающей луне уходили на несколько дней в туманные ущелья. Они были из бедной семьи, живущей в лачуге среди острых скал, и на много переходов вокруг не было ни клочка земли для возделывания. Вернуться и жить в царстве они не могли после того, как их отец навлёк беду на знатного человека и погиб сам. Семья чудом спаслась в изгнании, и с тех пор трое маленьких дочерей, да больная мать могли рассчитывать только на старших братьев.

Бродя по ущельям, они искали пещеры, в которых жили летучие мыши да иногда прятались от дождей иные жители скалистых земель: кое-какие птицы, а если везло, то и горный тур. Так охотой и выживали.

Последние предзимние луны принесли недобрую весть: ветер с гор иногда приносил запах серы, а в ущельях зарождался и усиливался низкий подземный гул. Когда же однажды камнепад завалил одну из привычных тропинок в переходе от домика братьев, стало ясно: грядёт большое землетрясение, которое, как говорят старожилы, перекраивает все горные дороги, и даже реки меняют свой путь.

В один из таких тревожных дней Лавиш, забежав чуть вперёд, подозвал Мая к себе:

– Я нашёл пещеру! Из неё идёт особенно тёплый воздух. Давай поищем, здесь что-то должно быть.

Братья зажгли факелы, пропитанные жиром, и, осторожно ступая, вошли внутрь. Здесь было действительно сухо и тепло. На стенах не было лишайников, зато местами лежали клочья шерсти горного барана. Оставалось только устроить засаду и подождать до вечера: сюда мог прийти и медведь. На этот случай у Мая были с собой острые как жало осы дротики, смазанные мгновенно усыпляющим ядом северной жёлтой змеи.

Небольшой витиеватый коридор, всё спускаясь, привёл их к довольно большой пещере. В противоположном её конце обнаружился ещё один коридор, уходящий почти отвесно вниз. Оттуда и веяло теплом. Оглянувшись, братья нашли большой камень, за которым и было решено устроить засаду, а заодно и отдохнуть. Долгий переход через промозглые осенние туманы, конечно, сказался на усталости. Тепло же разморило братьев, и они тут же уснули прямо на разогретом словно изнутри каменном полу.

Май проснулся будто от удара и почувствовал, что задыхается. В воздухе стоял удушливый запах серы, а факелы погасли. В пещере была непроглядная тьма.

– Лавиш! Проснись! – скорее прохрипел, чем крикнул Май.

Брат оказался рядом и тут же зашевелился и закашлялся.

– Это дыхание горы! Нам нужно выбираться!

Нашарив свои мешки и факелы, они стали наощупь искать выход: главное, что они пришли сюда, двигаясь только вниз, значит теперь путь на поверхность был, наоборот, вверх. В пещере усилилось движение воздуха, теплело и было уже жарко. Что-то происходило в глубине. Дышать было нечем. Обливаясь потом, ребята забирались всё выше по усыпанному каменной крошкой коридору.

Впереди из-за поворота показался входной проём. Братья выскочили наружу и наконец-то глубоко вдохнули сырой холодный воздух. Хотя была звёздная ночь, глаза братьев привыкли к кромешной темноте пещеры, поэтому небо поразило их необычной красотой. Но любоваться пришлось не больше мгновения: из пещеры за их спинами послышался гул и подул горячий сильный ветер. Май поспешил вверх по противоположному от входа в подземелье склону и увлёк за собой Лавиша.

Усевшись на большом камне на высоте кроны десятилетней берёзы, они стали смотреть вниз. И было на что взглянуть и поразиться: пещера была видна – чётко, ярко, красным свечением, идущим из глубины. Гул и шум усилился, и тут из входа с грохотом выплеснулся яркий огненный язык и, словно морская волна разбившись о склон, по которому только что поднимались братья, начал растекаться по тропинке. Тут же снова запахло серой – уже и наверху – и клубами пошёл горячий дымный воздух.

Однажды ты найдёшь меня.

Найдёшь, чтобы больше не было сомнений.

И в этот день забудь всё, что было.

– Надо уходить! Пока тропу полностью не поглотило пламя! – С этими словами Май спрыгнул с камня и снова обернулся к Лавишу, который был, казалось, особенно заворожён огненным зрелищем: