Вера Кушнир - Стихотворения в двух томах. Том второй

На мокром песке возле кромки воды,
Где видны творенья начатки,
Цепочками вьются кривые ряды –
Различных следов отпечатки.

Следов от больших босоногих ступней,
Следов от сандалий и кедов,
Следов от ракушек и рачьих клешней,
От птиц и собак-самоедов…

Здесь ходят и бегают люди и псы,
Здесь даже есть след от копыта.
Но ближе черта водяной полосы,
И скоро все будет замыто.

Я тоже прибавила след свой к рядам
Следов человечьих и птичьих,
Но к ним подбирается грозно беда
Стихий ко всему безразличных.

Такие ль должно оставлять нам следы,
Что будут замыты, забыты,
Как те, что остались у кромки воды
От лап, от подошв, от копыта?

Неужто прочней нет на свете следов,
Ведущих нас к вечным просторам
От шума и гама земных городов,
От места борьбы и раздора?

Следы здесь оставили ноги Христа.
Идти б нам по ним и за ними.
И пусть наступает вода и беда,
Следы будут неизгладимы.

И кто-то другой их найдет и пойдет
По ним к тишине и покою.
Спаситель идет впереди и зовет:
«Возьми крест и следуй за Мною!»

За Тобою идти? За Тобою идти?
Ты идешь впереди на суженье пути.

И чем ближе к Тебе, тем теснее мой путь, –
Окунаюся в свет, окунаюся в суть.

И пылинки на мне в Твоем свете видней,
Словно горы во тьме, в блеске правды Твоей.

Прям отвес Твой и вервь Твоя тоже точна.
Рядом с ними, поверь, я – кривая стена.

Я сжимаюсь в тоске, захлебнувшись в слезах.
Я на черной доске! Только стыд, только страх!

Но за кем мне идти? Но за кем я пойду?
Ты слова вечной жизни даешь на ходу.

Ты идешь впереди, и следы Твои – Кровь…
А она – всепрощенье, до смерти любовь.

За Тобою пойду! За Тобою пойду!
У кого же еще всепрощенье найду?

Прозрачны воды океана,
Прозрачны брызги у фонтана.

Прозрачен воздух по весне,
Прозрачна смолка на сосне.

Прозрачны крылья у стрекоз,
Прозрачны бусы ранних рос.

Прозрачны листья у берез,
Прозрачны струйки горьких слез.

Прозрачны горные ключи,
Прозрачны первые лучи.

Прозрачны очи у ягнят,
Прозрачны души у ребят.

Прозрачны стекла у окна,
Прозрачна легкая волна.

Прозрачна в заморозки ледь,
Прозрачна рыболова сеть.

Прозрачен его рыбный студень…
Но как же НЕПРОЗРАЧНЫ ЛЮДИ!

Сижу одна в китайском ресторане.
Когда одна, мечтаю быть с толпою.
Но вот, одна… как это все же странно!
Когда с толпой, мечтаю быть одною.

Китаец вежливо подносит чайник с чаем.
В его глазах ни теплоты, ни света.
По-азиатски он непроницаем.
Все чувства под запретом и секретом.

А у меня с моей натурой русской
(Хотя я вид секретный напускаю),
Все на лице, все широко, не узко,
Глазами все секреты открываю.

То боль в зрачках, то огоньки улыбки.
От музыки, что в ресторан ворвалась.
От звучной скрипки, все от этой скрипки,
Что так бесцеремонно разыгралась…

В глазах китайца все без перемены.
Я ж овощи приправивши слезами,
Ловлю из супа вкусные пельмени
И душу спрятать не могу глазами.

Случается – совет непрошеный
Друзья навязывают ближнему,
И тот совет, как камень брошенный,
В больное место бьет умышленно.

Так Иову многострадальному
Друзья внушали сердобольные
Безвыходность вины печальную
Советами их добровольными.

Кому нужны эти психологи?
Какая помощь в их стараниях?
Сказать бы им: «Эх, вы, псих-олухи!»,
А не терпеть от них страдания.

У зависти зеленые глаза.
Змеиные, что видят даже ночью.
Мне говорят, что это, мол, буза,
Что, дескать, даром зависть я порочу.

Но опыт моей жизни показал,
Что я ничуть здесь не перегибаю.
Да, зависти зеленые глаза
Любовь и дружбу часто убивают.

Не раз дружить хотелось от души
С красивой и талантливой особой,
Дружить, как просто дружат малыши –
Самозабвенно, искренне, до гроба!

Но разделять и радость, и успех,
И боль, и горе люди не умеют.
Таится зависть глубоко у всех,
И люди льстят, играют, лицемерят.

И гордостью приправленное зло
Завидует под маскою общенья.
Оно на Крест когда-то увело
Христа – любви и правды воплощенье!

Соперничества дух терзает нас
И разбивает дружбу, братство, браки…
Живет прищуренный зеленый глаз.
Не говорите мне, что это враки.

«Бескостный наш язык и слаб и мал,
Но убивает и дробит», – так грек сказал.
А турок заявил: «Сильней, чем меч,
Язык орду любую может сечь».

Персидская пословица гласит,
Что длинным языком смерть раннюю
Болтливый пригласит.

А иногда другой у притчи оборот,
Но авторы ее и так и сяк правы:
«Смотри, чтоб языком своей бы ты
Не срезал головы».

Китаец говорит, что «Быстрота словца
Нередко обгоняет жеребца».
К чему араб прибавил так впопад:
«Язык в душе хранит великий склад».

Евреев мудрость в принципе таком:
«Ногой споткнись, но лишь не языком».
Священный автор все в одно собрал:
«Кто обуздал язык, тот сердце обуздал».

Язык мой рану ближнему нанес.
Я попросил прощенья. Получил.
Но был нарез глубок и вред до слез.
Из раны долго брат кровоточил.

Слова мои казались пустяком.
Я оправдал их: правду, мол, рубил!
Но брата взор не блещет огоньком…
Боюсь, что сердце я ему разбил.

Глубок нарез и так придавлен дух!
Лишь кровь Твоя способна починить.
Души бальзам, смягчи коварный звук,
Что рану смог такую причинить!

Пусть мой язык любовь начнет дарить,
Ее, как дар, у Бога получив.
Лишь Тот способен слово освятить,
Кто Сам есть Слово, и вовеки жив.

О Слово Вечное, о Божий Сын!
Очисть мое уродство, Бог любви!
Ты слов моих и жизни Господин.
О, подними, цели, благослови!