Вера Кушнир - Стихотворения в двух томах. Том второй

Пророк Исаия, темы той держась,
Сказал, как о свершившемся давно:
«Младенец дан нам, славный мира Князь,
Владычество на раменах Его.
Он крепкий Бог, Он вечности Отец,
Советник, Чудный, Сын… Его престол
Бог утвердит навек… Его венец
И Царство Он от Бога приобрел…»
Пророческие сроки уточнил
В своих писаньях мудрый Даниил.
А место исполненья утвердил
Пророк Михей, когда провозгласил:
«Ты, Вифлеем, хоть мал среди ста сот,
Владыка из тебя произойдет…»

Лет за семьсот до исполненья слов
Через пророка Бог проговорил:
«У Девы будет Сын в конце веков,
И назовут Его Еммануил»…
Нить повести вошла в Новый Завет,
Евангелист Лука ее поймал
С момента, когда в город Назарет
Спустился Ангел и пред Девой встал.
Мария чистой девушкой была,
Невестою Иосифа святой,
И Ангел Ей сказал: «Ты обрела
Пред Богом благодать. Господь с Тобой!
Дух осенит Тебя и Ты зачнешь.
Рожденного Иисусом назовешь».

Легко сказать: «Сойдет… зачнешь… родишь…
И Сына Иисусом назовешь»…
Объяла Деву ночи темной тишь…
«Иосиф, неужели ты поймешь?»
Но Ангел и к Иосифу пришел,
Когда уже готов был отпустить
Судьбе на прихотливый произвол,
Чтобы позор Ее не огласить…
Бог так сказал Иосифу во сне:
«Прими Ее, Пречистую, прими.
Она родит от Духа Сына Мне,
Я плод Ее навек благословил»…
Иосиф понял, принял и не знал
Ее, пока отцом Младенца стал.

Свершалось слово, что сказал пророк:
Из Назарета в малый Вифлеем
На перепись пошел людей поток –
Иосиф и Мария на осле…
Она была уже в последних днях.
Застигнуть роды их могли в пути.
Народу тьма… Мария на сносях…
Гостиницу не так легко найти.
Стучали тут, потом стучали там.
Везде ответ: «нет места», «полон дом»…
Нашелся хлев – убежище скотам –
И путники остановились в нем.
Смущенно Дева расстелила плед,
Прикрыв солому и овечий след…

Звезда струила благодатный свет
На хлев, где Дева Сына родила.
На вопль души в ту ночь дал Бог ответ.
Земля встречала то, чего ждала!
Иосиф, не вполне вмещая все,
Стоял склонясь над Матерью-женой.
Мария трепетно Дитя Свое,
К груди прижав, прикрыла пеленой…
Картина потрясающей была:
Семья святая: Мать, отец, Дитя!
Звезда на них свой чудный свет лила,
Остановившись на своих путях.
Тянулась вдаль пророческая нить…
Ее никто не смог остановить!

В ту ночь на поле были пастухи.
В ночную стражу стерегли стада
От нападенья хищиков лихих…
У них огонь, вода есть и еда…
Вдруг видят свет на темноте небес
И слышат пенье, шум и голоса…
Овец пустились прятать под навес,
Но Ангел им явился и сказал:
Не бойтесь, я вещаю радость вам,
Которая обрадует всю плоть:
Пойдите в город, в яслях скромных там
Лежит Младенец. Он – Христос, Господь!
Небесный хор пел: «Слава в небесах!
Благоволенье на земле в сердцах!»

Бежать пустились в город сторожа,
Забыв стада, опасность, даже страх.
Искали ясли, где Христос лежал.
Пришли, нашли и замерли в дверях…
Все было так, как Ангел возвестил:
Иосиф и Мария и Дитя,
И ясли и соломенный настил…
Они ж ко дню Рождения – в гостях!
Увидев все, спешили рассказать
О том, что было им возвещено.
Свидетели Христа – ни дать ни взять!
В день, когда христианство рождено!
Кто слышал, тот дивился их словам.
Мария ж все слагала в сердца храм.

Когда же в Вифлееме Иисус
Родился в исполненье Божьих слов,
И Бог над хлевом поместил звезду,
Ее лучи встревожили волхвов…
Они с Востока двинулися в путь.
Толкуя звезды, как бывало встарь,
Поняв звезды над Вифлеемом суть:
Под ней родился Иудейский Царь!
Они с дарами царскими к Нему
Пришли, когда царь Ирод замышлял
Убить Младенца… Поклонясь Ему,
Домой пошли, хотя их Ирод ждал…
Они искали, и они нашли.
Христа находят мудрые земли.

И дальше нить спасения идет…
Ей не было начала, нет конца…
Мы засекли на ней наш эпизод:
Рожденье Сына вечного Отца!
Мы вместе с патриархами ждали
Его рожденья, взор направив вдаль…
Пророков слово, прочитав, учли.
Над исполненьем подняли вуаль.
Мы Ангелов видали торжество
И пастухов смиренье и восторг.
Мы празднуем Христово Рождество!
Поет земля! Поет небес простор!
Мы поняли… У нас по телу дрожь.
А ты поверишь, примешь ли, поймешь?

Я подняла пораненного дятла
С помятым, ярко-красным хохолком,
И с грудкою в кроваво-мокрых пятнах,
С повисшим вниз из клюва язычком.

Не знала, кто поранил ему грудку
И перья склеил, кровью обагрив.
Я видела – он ранен не на шутку,
Его себе в ладони положив.

И понесла его домой тихонько.
Он благодарно мне не возражал.
Глаза открыть пытался, как спросонку,
В тепле ладоней, как в лубке, лежал.

Под светом лампы возвратились силы.
Я ощутила его сердца бой.
Оно неровно, судорожно билось –
За перебоем, нервный перебой…

Вдруг сильный вздох и все остановилось,
Безжизненно склонился хохолок,
Сердечко изнемогшее не билось,
За сизым веком спрятался зрачок.
И дятла пораженного не стало.
На белой тряпке – красное пятно…
Так умирали те, кого не знала,
Но все же со слезами провожала,
Быть может, потому, что мы – одно.

Утром бабочка пестрая,
Вся оранжево-черная,
С громким царственным именем:
Легкокрылый «монарх»,
В паутине запуталась
Между розой и терном –
Погибает красавица!
Помогите ей! Ах!

Трепыхаются крылышки,
А одно чуть надломлено,
Оба усика скривлены,
Тельце мелко дрожит…
И царица-красавица
Сразу стала бездомною –
Паутиной опутана.
Как теперь улетит?

Не расправить ей крылышек,
Хоботка не засунуть
В ароматных цветочков
Прохладный нектар.
Но порыв улететь
У нее не остыл еще –
Жизни дар перед смертию
Превращается в жар.

Я раздвинула веточки
Между розой и терном,
Паутину очистила
С чуть надломленных крыл.
И расширила их,
Будто что меня дернуло
Попытаться красавице
Возвратить жизни пыл.

Но на черной головочке
Или, может быть, шейке,
Оказался громаднейший,
Весь мохнатый паук.
Разместился удобненько,
Как в саду на скамейке,
И душил свою жертву
Без петли и без рук.