Владимир Силкин - Прости, берёза

Восемь изб, за ними – поле,
Тишина рязанских чащ.
Свет родимого раздолья
То спокоен, то манящ.

Кто меня теперь узнает
И кого узнаю я,
Сторона моя родная,
Голосистая моя!

Мне твоё признанье важно.
– Здравствуй, поле в васильках!
Над тобой мой змей бумажный
Заблудился в облаках.

Здравствуй, речка-говорунья!
Здравствуй, пруд без карасей!
Здравствуй, здравствуй, баба Груня,
Мать погибших сыновей!

Сколько света подарила
Мне твоя простая речь!
Вот с того во мне и сила —
Есть на свете что беречь.

Оттого я, как мальчишка,
Рад берёзам и ручьям,
Что твой дивный голос слышу
Снова, родина моя!

Заберу на память грусть,
Уложу в рюкзак дорожный,
На распутье разберусь
В истинах, что непреложны.

Заберу на память боль
Чёрных глаз твоих усталых.
Ты, пожалуйста, позволь,
Чтоб она со мной осталась.

Заберу на память гром,
Что бубнил над нашей крышей,
Чтоб когда-нибудь потом
В горький час его услышать.

Заберу на память свет,
Что в окне твоем маячил…
Как мы поздно мамам вслед
На могильных плитах плачем.

Далеко ли от дерева семя
Упадёт? Отвечают, что нет.
Лечит раны упрямое время,
Оставляя отчётливый след.

И однажды, куда-то уехав,
Мы к истокам вернуться должны.
Тихо крикнешь и знаешь, что эхо
Отзовётся с родной стороны.

Даже птицы тоскуют в разлуке,
И у них холодеют сердца.
Не с того ли печальные звуки
Часто слышатся в песне скворца?

Перелётным, возможно, попроще,
Позабыв про тепло и про тишь,
Улететь от ручья и от рощи…
Но от Родины не улетишь.

Такая тишь… Окликнуть некого.
Один лишь Млечный Путь давно
Пролёг к разъезду Дубосеково
И дальше – до Бородино.

И в тишине подлунной слышится
Дыхание земли родной,
И так легко и просто дышится
Берёзовою тишиной.

Поля российские над бедами
Из плоти матери-земли,
Из глубины веков победными
Цветами жизни проросли.

Земля былинная, сурова
Будь, доброту в себе храня,
Во славу поля Куликова,
Во славу завтрашнего дня.

Какая-то церковь, ограда,
Наличник, побитый дождём.
Бросая рассеянно взгляды,
По жизни, сутулясь, бредём.

Кладбище, поросшее мохом,
Упавших деревьев стволы.
Да разве повинна эпоха,
Что мы безразличны и злы?

Не видим, проходим беспечно
Сквозь самый блистательный снег.
И думаем, выпал навечно.
Но это ж не так, человек!

Текут золотые мгновенья.
Оглянешься, что за спиной?
Ни леса, ни стихотворенья
О светлой сторонке родной.

А можно ведь было увидеть
Церквушку, наличник резной,
Понять, что природа в обиде
На тех, кто спешит стороной.

Увидеть, как солнце лучилось,
Как гнёздышко вил соловей.
Ну что же, скажите, случилось
С российской глубинкой моей?

Не могу быть залётною птахой,
О России свистеть соловьём
И отчаянно охать и ахать
При каком-то несчастье своём,

Если мир задыхается гарью,
Если снова кричит вороньё,
Если гибнут хорошие парни
За короткое счастье своё.

Не могу без рябиновых песен,
Без кипящих на солнце берёз,
Без солдатской отваги и чести,
Что мой дед по Европе пронёс,

Если мирно живёт по соседству
Из оглохшей пехоты солдат,
Если вишни, отцово наследство,
Столько лет в тишине шелестят.

Склонись ко мне, берёза, и прости,
Прости за то, что столько зим промчало,
За то, что ты не раз меня встречала,
А я не мог сыскать к тебе пути.
Склонись ко мне, берёза, и прости.

Какой рассвет, и дали зелены,
И жерёбенок по лугу несётся,
И цепь звенит у старого колодца,
И тётка Поля сына ждёт с войны.
Какой рассвет, и дали зелены.

Мне б это всё по свету пронести,
Не расплескать из сердца, не утратить.
Мне этой ноши до скончанья хватит.
Склонись ко мне, берёза, и прости,
Мне очень трудно без тебя расти.

Последние вьюги мне счастье на ухо нашепчут,
Понурясь, за город проснувшийся выйдет зима,
И льдины на речке себя, осердясь, искалечат,
И ясными стёклами глянут на солнце дома.

Привет же, апрель, выгоняющий хвори наружу!
Как дружно расселись на плечи берёзам грачи!
Природа мою заболевшую за зиму душу
Берётся задаром на целую жизнь излечить.

Спасибо, весна, за воробышка, вставшего в лужу,
Дождался и он первых радостных вздохов земли.
Неужто же я ни единому сердцу не нужен,
Неужто не в срок мои чувства на вырост пошли?

Не знаю, не знаю… Но верится, ходит по свету,
Блуждает в потёмках озябшая чья-то душа.
И хочется крикнуть, чтоб только услышала: «Где ты,
Да что ж ты навстречу так долго идёшь не спеша?»

Такие дни готовит лето,
Что лишь ладони подставляй!
А друг опять берёт билеты
В литовский город Шяуляй.

А мы, как галки на заборе,
Сидим с женой, и не согнать.
Какой резон своё Приморье
Нам на Прибалтику менять!

Не осуждаем торопливых,
Но плохо ль где-нибудь в леске
У волн Амурского залива
Лежать, забывшись на песке.

Глядеть туда, где остров Русский
Играет синею волной,
Где горизонт в ладошке узкой
Возносит солнце над страной.

Сестра моя кукол забросила,
Сестра моя младшая – взрослая.

Частенько у зеркала вертится.
Невеста! А маме не верится.

Ребята, подростки вчерашние,
Её красотой ошарашены.

Малышка соседская рада
Её необычным нарядам.

А бабушка смотрит внимательно
И крестится вслед обязательно.

– Куда это так наряжается? —
Но внучку спросить не решается.

Зачем приставать к ней с расспросами?
Сестра моя младшая – взрослая.

Есть прелесть жизни на яру,
Когда смущённая рябина
Расчешет кудри поутру
И, потянувшись, выгнет спину.