Владимир Маяковский - Стихотворения (1922 - февраль 1923)

у товарища Калинина

великолепнейшая мысль в речь вклинена:

"Газетчики,

думайте о форме!"

До сих пор мы

не подумали об усовершенствовании статейной

формы.

Товарищи газетчики,

СССР оглазейте, -

10 как понимается описываемое в газете.

Акуловкой получена газет связка.

Читают.

В буквы глаза втыкают.

Прочли:

- "Пуанкаре терпит фиаско". -

Задумались.

Что это за "фиаска" за такая?

Из-за этой "фиаски"

грамотей Ванюха

20 чуть не разодрался:

- Слушай, Петь,

с "фиаской" востро держи ухо:

даже Пуанкаре приходится его терпеть.

Пуанкаре не потерпит какой-нибудь клячи.

Даже Стиннеса -

и то! -

прогнал из Рура.

А этого терпит.

Значит богаче.

30 Американец, должно.

Понимаешь, дура?! -

С тех пор,

когда самогонщик,

местный туз,

проезжал по Акуловке, гремя коляской,

в уважение к богатству,

скидав_а_я картуз,

его называли -

Господином Фиаской.

40 Последние известия получили красноармейцы.

Сели.

Читают, газетиной вея.

- О французском наступлении в Руре имеется?

- Да, вот написано:

"Дошли до своего апогея".

- Товарищ Иванов!

Ты ближе.

Эй!

На карту глянь!

50 Что за место такое:

А-п-о-г-е-й? -

Иванов ищет.

Дело дрянь.

У парня

аж скулу от напряжения свело.

Каждый город просмотрел,

каждое село.

"Эссен есть -

Апогея нету!

60 Деревушка махонькая, должно быть, это.

Верчусь -

аж дыру провертел в сапоге я -

не могу найти никакого Апогея!"

Казарма

малость

посовещалась.

Наконец -

товарищ Петров взял слово:

- Сказано: до своего дошли.

70 Ведь не до чужого?!

Пусть рассеется сомнений дым.

Будь он селом или градом,

своего "апогея" никому не отдадим,

а чужих "апогеев" - нам не надо. -

Чтоб мне не писать, впустую оря,

мораль вывожу тоже:

то, что годится для иностранного словаря,

газете - не гоже.

[1923]

Радостный крик греми -

это не краса ли?!

Наконец

наступил мир,

подписанный в Версале.

Лишь взглянем в газету мы -

мир!

Некуда деться!

На земле мир.

10 Благоволение во человецех.

Только (хотя и нехотя)

заметим:

у греков негоже.

Грек норовит заехать

товарищу турку по роже.

Да еще

Пуанкаре

немного

немцев желает высечь.

20 Закинул в Рур ногу

солдат 200 тысяч!

Еще, пожалуй,

в Мёмеле

Литвы повеленье игриво -

кого-то

за какие-то земли

дуют в хвост и в гриву.

Не приходите в отчаяние

(пятно в солнечном глянце):

30 англичане

норовят укокошить ирландца.

В остальном -

сияет солнце,

мир без края,

без берега.

Вот разве что

японцы

лезут с ножом на Америку.

Зато

40 в остальных местах -

особенно у северного полюса, -

мир,

пение птах.

Любой без отказу пользуйся.

Старики!

Взрослые!

Дети!

Падайте перед Пуанкарою:

- Спасибо, отец благодетель!..

50 Когда

за "миры" за эти

тебя, наконец, накроют?

[1923]

Наш отец - завод.

Красная кепка - флаг.

Только завод позовет -

руку прочь, враг!

Вперед, сыны стали!

Рука, на приклад ляг!

Громи, шаг, дали!

Громче печать - шаг!

Наша мать - пашня,

10 Пашню нашу не тронь!

Стража наша страшная -

глаз, винтовок огонь.

Вперед, дети ржи!

Рука, на приклад ляг!

Ногу ровней держи!

Громче печать - шаг!

Армия - наша семья.

Равный в равном ряду.

Сегодня солдат я -

20 завтра полк веду.

За себя, за всех стой.

С неба не будет благ.

За себя, за всех в строй!

Громче печать - шаг!

Коммуна, наш вождь,

велит нам: напролом!

Разольем пуль дождь,

разгремим орудий гром.

Если вождь зовет,

30 рука, на винтовку ляг!

Вперед, за взводом взвод!

Громче печать - шаг!

Совет - наша власть.

Сами собой правим.

На шею вовек не класть

рук барской ораве.

Только кликнул совет -

рука, на винтовку ляг!

Шагами громи свет!

40 Громче печать - шаг!

Наша родина - мир.

Пролетарии всех стран,

ваш щит - мы,

вооруженный стан.

Где б враг не был,

станем под красный флаг.

Над нами мира небо.

Громче печать - шаг!

Будем, будем везде.

50 В свете частей пять.

Пятиконечной звезде -

во всех пяти сиять.

Отступит назад враг.

Снова России всей

рука, на плуг ляг!

Снова, свободная, сей!

Отступит врага нога.

Пыль, убегая, взовьет.

С танка слезь!

60 К станкам!

Назад!

К труду.

На завод.

[1923]

Срочно

Есть слова иностранные.

Иные

чрезвычайно странные.

Если люди друг друга процеловали до дыр,

вот это

по-русски

называется - мир.

А если

грохнут в уха оба,

10 и тот

орет, разинув рот,

такое доведение людей до гроба

называется убивством.

А у них -

наоборот.

За примерами не гоняться! -

Оптом перемиривает Лига Наций.

До пола печати и подписи свисали.

Перемирили и Юг, и Север.

20 То Пуанкаре расписывается в Версале,

то -

припечатывает печатями Севр.

Кончилась конференция.

Завершен труд.

Умолкните, пушечные гулы!

Ничего подобного!

Тут -

только и готовь скулы.

- Севрский мир - вот это штука! -

30 орут,

наседают на греков турки.

- А ну, турки,

помиримся,

ну-ка! -

орут греки, налазя на турка.

Сыплется с обоих с двух штукатурка.

Ясно -

каждому лестно мириться.

В Мирной яри

40 лезут мириться государств тридцать:

румыны,

сербы,

черногорцы,

болгаре...

Суматоха.

У кого-то кошель стянули,

какие-то каким-то расшибли переносья -

и пошли мириться!

Только жужжат пули,

50 да в воздухе летают щеки и волосья.

Да и версальцы людей мирят не худо.

Перемирили половину европейского люда.

Поровну меж государствами поделили земли:

кому Вильны,

кому Мёмели.

Мир подписали минуты в две.

Только

география - штука скользкая;

польские городишки раздарили Литве,

60 а литовские -

в распоряжение польское.

А чтоб промеж детей не шла ссора -

крейсер французский

для родительского надзора.

Глядит восторженно Лига Наций.

Не ей же в драку вмешиваться.

Милые, мол, бранятся -

только... чешутся.

Словом -

70 мир сплошной:

некуда деться,

от Мосула

до Рура

благоволение во человецех.

Одно меня настраивает хмуро.

Чтоб выяснить это,

шлю телеграмму

с оплаченным ответом:

"Париж

80 (точка,

две тиры)

Пуанкаре - Мильерану.

Обоим

(точка).

Сообщите -

если это называется миры,

то что

у вас

называется мордобоем?"

[1923]

Обшаркан мильоном ног.