Джордж Байрон - Каин

А разве не сказал вам
Создатель ваш, что смерть — другая жизнь?

Мы от него пока одно узнали —
Что мы умрем.

Придет, быть может, день,
Когда он вам раскроет тайну эту.

Счастливый день!

О да! Ведь эта тайна
Откроется в невыразимых муках,
Соединенных с вечной адской мукой,
Еще не нарожденным, что родятся
Лишь для нее — для этой вечной муки.

Как величавы тени, что витают
Вокруг меня! В них не заметно сходства
Ни с духами, которых видел я
На страже заповедных врат Эдема,
Ни с смертными — с моим отцом и братом,
Со мной самим, с моей сестрой, с женою,
А между тем, отличные от духов
И от людей своим непостижимым,
Невиданным мной обликом, они,
Бесплотным уступая, превышают
Людей и красотою горделивой,
И мощью, и величием. У них
Нет крыльев, как у ангелов, нет лика,
Как у людей, нет мощных форм животных,
Нет ничего подобного тому,
Что видел я; они в себе вмещают
Всю красоту прекраснейших, сильнейших
Земных существ, но так не схожи с ними,
Что я не знаю — были ли они
Когда-нибудь живыми существами?

Когда-то были.

Были? Где?

Где ты
Живешь.

Когда?

Когда владели миром,
Который называешь ты землей.

Но в этом мире первый — мой родитель.

Из вас он, правда, первый, но из них
Он даже недостоин быть последним.

А кто они?

Они есть то, чем будут
Все смертные.

А были чем?

Живыми,
Великими, разумными — во всем
Настолько превышавшими Адама,
Насколько сын Адама превышает
Своих потомков будущих.

Увы!
И все они погибли, все исчезли
С лица земли?

С лица своей земли,
Как некогда и ты с своей исчезнешь.

Но ты сказал, что прежде их землею
Была моя?

Была.

Но изменилась.
Моя земля для них была бы слишком
Ничтожна.

Да, она при них была
Прекраснее.

И почему так пала?

Спроси его.

Но как он это сделал?

Смешением стихий, преобразивших
Лицо земли. Но дальше, — созерцай
Минувшее.

Минувшее ужасно!

Но истинно. Смотри на эти тени:
Они когда-то жили и дышали,
Как ты теперь.

И некогда я буду
Подобен им?

На это пусть ответит
Создатель ваш. Я показал, чем стали
Предшественники ваши. Созерцай их
Иль, если это тяжко для тебя,
Вернись к земле, к своим трудам: ты будешь
Перенесен на землю невредимо.

Я здесь останусь.

Надолго?

Навеки.
Я все равно сюда вернуться должен,
Мне тяжело жить на земле: так лучше
Остаться здесь.

Но это невозможно:
Мир призраков — действительность, а ты
Теперь их созерцаешь как виденье.
Чтоб разделить обитель их, ты должен
Войти сюда вратами смерти — так же,
Как и они.

Какими же вратами
Входили мы?

Моими. Ты на землю
Вернуться должен; в царстве бездыханных
Ты дышишь только мною. Не мечтай же
Остаться в нем, пока твой час не пробил.

А вот они, — скажи, они не могут
На землю возвратиться?

Их земля
Прошла навеки: бурные стихии
Лицо земли так резко изменили,
Что на ее поверхности теперь
Едва ль найдется атом, им знакомый.
А это был прекрасный, — о, какой
Прекрасный мир!

Он и теперь прекрасен.
Я не с землей, хотя на ней тружусь я,
Веду вражду, а с тем, что я беру
Все, что она прекрасного приносит
Ценой труда, что, жаждая познанья,
Не в силах этой жажды утолить,
Что на земле меня приводит в трепет
И жизнь и смерть.

Чем стал твой мир, ты видишь,
Но чем он был — не можешь и постигнуть.

А это кто? Вот эти исполины,
Которые, мне кажется, похожи
На диких обитателей дремучих
Земных лесов, но только в десять раз
Громадней и страшнее тех, громадней,
Чем стены рая, — эти привиденья,
Чьи очи пламенеют, как мечи
В десницах херувимов, стерегущих
Эдемский сад, и чьи клыки торчат
Как голые деревья?

Это то же,
Что мамонты земные. Мириады
Таких существ лежат в земле.

И больше
Уж нет таких?

Нет; если б вам пришлось
Вступить в борьбу с такими существами,
То вы могли бы сделать бесполезным
Проклятие, висящее над вами:
Так скоро вы погибли бы.

Но разве
Борьба необходима?

Ты забыл
Завет того, кто вас изгнал из рая:
«Борьба со всем, что дышит, смерть всему,
И всем болезни, скорби и мученья» —
Плод древа запрещенного.

Но звери —
Они ведь не касались древа знанья?

Ваш бог сказал, что создал их для смертных,
А смертных — для создавшего. Вы разве
Хотели бы, чтоб участь их была
Счастливее, чем ваша? Грех Адама
Всех погубил.

Несчастные! Им тоже,
Как и сынам Адама, суждено
Страдать за грех, не ими совершенный,
За райский плод, который не дал знанья,
А дал лишь смерть. Он оказался лживым,
Мы ничего не знаем. Он сулил
Нам знание — ужасною ценою,
Но знание; а что же знаем мы?

Быть может, смерть даст высшее познанье;
Ведь только смерть для смертных несомненна
И, значит, к несомненному приводит.
Нет, ты не прав, — запретный плод не лжив,
Хотя и смертоносен.