Джордж Байрон - Каин

А он, твой бог, что любит?

Все сущее, как говорит отец;
Но, сознаюсь, я этого не вижу.

Поэтому не можешь и судить,
Чужда ли мне любовь иль нет. Есть нечто
Великое и общее, в котором
Все частное, как снег пред солнцем, тает.

Как снег — что это значит?

Будь доволен
Неведеньем того, что испытают
Сыны сынов твоих, и наслаждайся
Теплом небес, не знающих зимы.

Но ты любил существ, тебе подобных?

А ты — ты любишь самого себя?

Да, но не так, как ту, что украшает
Мне жизнь мою, что мне дороже жизни,
Затем, что я люблю ее.

Ты любишь,
Пленяясь красотой ее, как Ева
Пленилась райским яблоком когда-то;
Но красота поблекнет — и любовь
Угаснет, как и всякое желанье.

Но отчего ж поблекнет красота?

От времени.

Но дни идут, проходят,
А Ева и Адам еще прекрасны,
Не так, как серафимы, как сестра,
Но все ж прекрасны.

Время беспощадно
Изменит их.

Мне это очень больно:
Но все ж я не могу себе представить,
Что разлюблю когда-нибудь сестру,
И если красота ее поблекнет,
То, думаю, создатель красоты,
При гибели прекрасного созданья,
Утратить должен более, чем я.

Мне жаль тебя: ты любишь то, что гибнет.

Как мне — тебя: ты ничего не любишь.

А брат — ты любишь брата?

Да, люблю.

Его твой бог и твой отец так любят!

И я люблю.

Похвально и смиренно!

Смиренно?

Да, ведь он не первородный
И с детства был любимцем Евы.

Что ж,
Змий первым был любимцем, он — вторым.

Он и отца любимец.

И об этом
Я не скорблю. Как будто я не должен
Любить того, кого отец мой любит!

Но и Иегóва, кроткий ваш владыка,
Всещедрый насадитель райских кущ,
На Авеля с улыбкою взирает.

Я не видал Иегóвы и не знаю,
Пристойно ли Иегóве улыбаться.

Так ангелов Иегóвы видишь.

Редко.

И все-таки ты должен был заметить,
Что Авель им угоден: от него
Все жертвы восприемлются.

И пусть!
Зачем ты говоришь со мной об этом?

Затем, что ты об этом много думал.

А если бы и думал, — для чего
Будить во мне…

Дух! Мы с тобою в мире,
Далеком от земли; не говори же
Мне о земле. Ты показал мне много
Чудесного; ты показал мне мощных
Предшественников наших, попиравших
Ту землю, от которой уцелел
Один обломок; ты мне показал
Тьмы тем миров, среди которых тускло
Мерцает наш ничтожный мир, теряясь
В воздушной бесконечности; ты тени
В зловещем царстве смерти показал миг;
Ты много показал мне — но не все:
Дай мне узреть обители Иегóвы
Или свою обитель: где они?

Здесь и везде — в пространстве бесконечном.

Но есть же у тебя и у Иегóвы
Какой-нибудь приют определенный?
Он есть у всех. Землей владеют люди,
В других мирах свое есть населенье,
У всех живых созданий есть своя
Особая стихия; ты сказал мне,
Что даже бездыханным есть обитель,
Так, значит, есть и богу и тебе.
Вы вместе обитаете?

Мы вместе
Лишь царствуем; но обитаем порознь.

О, если б был один из вас! Быть может,
Единство цели создало б согласье
Стихий, теперь враждующих! И что
Вас привело к такой вражде, — вас, мудрых
И бесконечных? Разве вы не братья
По сущности, по естеству и славе?

А вы — вы братья с Авелем?

Мы братья.
И братьями останемся. Но если б
И не были мы братьями: дух разве
Подобен нам? Как может враждовать
Бессмертный с бесконечным, превращая
Весь мир в обитель скорби? И за что?

За власть.

За власть? Но ты мне говорил,
Что оба вы бессмертны.

Да, бессмертны.

А голубая бездна бездн пространства
Не бесконечна разве?

Бесконечна.

Так царствуйте в ней оба, не враждуя.
Иль тесно вам?

Мы царствуем в ней оба.

Но зло творит — один из вас.

Который?

Ты! Разве ты не можешь на земле
Творить добро? Ты можешь, но не хочешь.

Пусть он творит. Вы — не мои созданья,
Он создал вас.

Так предоставь отцу
Его детей, им созданных. Открой мне
Свою или его обитель.

Я
Могу открыть их обе. Но настанет
Великий час, когда одна из них
Откроется навеки пред тобою.

Но не теперь?

Твой смертный ум не в силах
Постигнуть даже малого — того,
Что видел ты. И ты стремишься к Тайне!
К великой ипостати Двух Начал!
К их сокровенным тронам! Прах! Ты дерзок.
Но зреть хотя одно из них — есть смерть.

Пусть я умру — но только бы узреть их!

Речь сына той, что обольстилась змием!
Но эта смерть — бесплодной смертью будет.

Но разве смерть их не откроет?

Смерть —
Преддверие.

Так, значит, смерть приводит
К чему-нибудь разумному! Теперь
Я менее боюсь ее.