Наталья Лайдинен - Солнечные стрелы

Част навязчивый час расплат,
Лук изогнутый – в звездный луг.
Плотью сброшен забвенья плат:
Раз крылат – никаких заслуг.
Заповеднейший час разлук,
Обрывающийся к утру.

Закончим разгадки ребусов,
Их смысл поймем едва ли!
В глухую ночь на троллейбусе
Прокатимся, на трамвае

Московскими закоулками
Продребезжим и врежемся
C разбегу шагами гулкими
В чужую жизнь – в реку прежнюю,

Где чье-то шалит отрочество,
Смолит за углом украдкою,
А женское одиночество
Весну проклинает краткую.

Прикрытая занавесками,
Луна стоит над балконами,
И кажутся судьбы фресками
В глухих дворах за колоннами,

Где тени мелькают длинные
Под выщербленными арками
И кто-то зовет по имени
Губами, когда-то жаркими…

Я далека и ты далек,
Над прошлым – горечи дымок.
Меня ты защитить не смог,

Единственный душевный друг!
Через аркады лунных дуг
Я давний исцелю недуг.

Фигуры с шахматной доски
Всего лишь дерева куски,
Законы вечности – узки!

В тисках предательств и дорог
Ты дорог мне, ты одинок,
Свидания не вышел срок.

Мы порознь завершаем круг:
Кому на сук, кому – на юг,
Нет счастья от земных заслуг.

Так выпьем средство от тоски!
Пусть грешники, пусть игроки,
Всю жизнь друг другу – маяки.

Здесь рассыпается острог.
На свете больше нет разлук,
Ты видишь, мы опять близки…

Изначального моря соленый вкус!
Я тянусь к тебе, я тебя боюсь,
Ибо есть на свете такая грусть —
Осязанье всеми забытых уз.

Вздох морской! Ожиданье листа, холста
И утробы, что до поры пуста…
Незнакомок пресных считать устав,
Горькой солью пронзили твои уста,

И волны ответный родился всплеск:
В сердце – то ли сосновый лес,
То ли звезд, отраженных в пространстве, блеск!
Потому-то уже не сумею – без!..

Откровенье – солью сожженных губ!
Ожидание бури на берегу,
Знаки моря всюду – в песках, в снегу,
Я соленой кровью к тебе бегу!
Из глубин ракушки мне шепчет куст,
Вьюсь, как водоросли влажный ус,
И в объятьях бьется не страсти пульс —
Изначального моря соленый вкус!

Душа не льнет к исповедникам:
Язычница ли, шаман…
Единственным собеседником
Становится океан.

Молитвенное могущество!
Не ровня – земным царям.
Над колыбелью сущего
Сверкает небесный храм.

Назад, к обретенью мудрости
Во власти твоих стихий!
Волнение изумрудности —
Живая епитрахиль.

Мне ветер полощет волосы.
В пещерах подводных глыб
Как локон, струится водоросль,
Дразня разноцветных рыб.

Так влажно, тепло и ласково
Целуешь колени мне…
Я только одна из раковин,
Затерянная на дне.

Чайка взмывает, падает.
– Лево еще руля!
Сладко летать на палубе
Легкого корабля!

В птичьих крылатых линиях
Призрачна власть людей!
Море такое синее,
Небо – еще синей!

Гребень волны – и пауза,
В сердце восторг и страх,
Так ли здесь шел под парусом
Вдаль – молодой Неарх?

Желтое солнце Азии,
Знойные сны минут…
Лишь кучевые айсберги
Над головой плывут.

В янтарных песчинках дно.
– Чего на земле искала?
А небо, как полотно,
Кругом – облака и скалы.

В тревожную пасть пещер
Пытаюсь бежать от мира.
Но здесь, в лабиринтах шхер,
Прохладно, темно и сыро.

Лишь с отмели скрип сосны
Доносится еле-еле…
Одежды давно тесны,
Мне скучно и больно в теле.

Миг – сброшены пояса,
Прощальный привет причалу,
И сверху все паруса —
Как белые крылья чаек.

На ветру скрипели мачты
И звенели якоря.
Говорил мне взрослый мальчик:
– Мы уедем за моря

Загорать под солнцем юга,
Но шагать – не по земле!
Будешь кареглазым юнгой
На крылатом корабле!

Только небеса и море —
Распахнутся паруса.
Будешь по ночам со мною
Румбу жаркую плясать!

В трюме никакого груза:
Хватит радости двоим!
А когда вдруг станет грустно,
Мы с тобою улетим.

Навсегда во власти страсти —
Я силен, а ты легка!
На ветру вздыхали снасти
И клубились облака…

Я твоя! Перед нами – моря,
Ты об этом мечтал.
Не боюсь ни черта!
– Поднимай якоря!

В ноги бьется прилив,
Мы стоим, не дыша,
Ведь на палубу шаг —
Как на небо с земли.

В прошлом – проклятый рай,
Душные города.
Смоет память вода,
Паруса раскрывай!

Будут крены, шторма,
Штиля сон голубой,
Все равно! Я с тобой,
Остальное – обман!

Нас уже не найдут
Ни в одном из портов.
Среди волн и ветров
Выбран вечный приют…

Померещилось, будто
Средь житейских зыбей
Есть тишайшая бухта —
Почти колыбель!

Там сверкнут нереиды,
Кувыркаясь в волне,
Силуэт Атлантиды
Отразится на дне.

Но концы и начала,
Царств величье и прах,
Здесь, в Зевесовых скалах,
Точно в божьих руках.

Солью выжжены губы,
Входит солнце в зенит,
Увлекает и губит
Суеты лабиринт.

Приглядись: за горою,
Время развоплотив,
Оживают герои,
Дышит вечностью миф.

Чтоб из бездны Эреба
Дух вести и хранить,
Вьется, тянется в небо
Ариаднина нить,

В сердце бьется так живо,
Не давая уснуть…
А над гладью залива
По ночам Млечный Путь.

К застывшим волнам Гауди,
Робея, прикоснулись склоны,
Ты отзываешься в груди
Глубоким эхом, Барселона!

Как в гениальном чертеже,
В ландшафте вся – и на ладони! —
Гуляет солнце в витраже,
Печаль в высоких сводах тонет.

Меридиан и Параллель
Уводят в лабиринт кварталов,
Где чьей-то страсти колыбель
Давным-давно музеем стала.

Среди фонтанов и скульптур
Ты вся – планшет и мастерская,
Сплав тысяч лет и ста культур,
Пикассо муза колдовская!

Здесь мир плывет, любовь парит
В тончайшей мистике узора
И тайну творчества хранит
Причудливая вязь собора.