Олег Зоин - Крик в тумане

Ты сказала негромко: «Давай
Свадьбы не делать совсем.
Вдвоём посидим и пусть —
Вечеринку устроим спустя!..»
И «Массандры» марочный май,
И торта сливочный крем,
И губ твоих тихую грусть
Смешал я, счастливый, на днях!
А в цехе сегодня (что ж,
Ты прости, удержаться не смог!)
Сменщику я сболтнул,
Что поженились мы…
И вот в перерыв —
Галдёж,
И я под расспросом взмок,
И, сдавая плацдарм,
Выдал адрес, увы!
А теперь — принимай гостей,
Застилай газеточкой стол,
Мы несём и еды и вина,
И всего-то нас ничего…
И ты улыбнулась светлей,
Чем янтарь сосно-жёлтых смол,
И рассыпалась тишина:
«Мне достаточно одного!»

Нет, не крохи,
Не жалкие крохи
Любви нужны мне!
И сомневаться не смей —
Тебя,
Единственную дурёху,
В жизни дымной
Подругой зову своей.
Может быть,
Скажут умники: — На фиг!..
Перебираешь, брат, петое,
К чему страсть,
Деваху
В суете не упомнить такой… —
Но я,
Измотанный,
Сам не свой —
Блеском рискованных метафор
Прокричу только то,
Что думаю:
— Где ты,
Где ты,
Где ты?..

За окном ветер борется с клёнами,
Облака угоняет на Запад:
Золотистыми и зелёными
Лето хочет укрыться и драпать.

Небо вновь затянуло тучами,
Будят чувство дожди косые.
Что же, слякоть, пожалуй, к лучшему —
Скажут все, кого ни спроси я.

Далеко нам, Россия, до ясности,
До порядочности неблизко.
А над глобусом глупым радостно
Голубиха парит коммунистка!..

Я принёс тебе всё,
Что осталось,
Что истратить не довелось —
Бесконечную,
Злую усталость,
И усталую,
Кроткую злость.
Мне казалось,
Что только работа,
Только крепкий наркотик труда
Напоят меня солоно потом,
Чтоб обиду забыть навсегда.
Я дополз до тебя.
Как на фронте —
Кто прострелен —
Тянулся к своим.
Я ору, как в бреду:
«Не троньте!
Мы ещё за себя постоим!»
Мы теперь — это значит двое,
Мы теперь — не возьмёте нас!
Наше небо теперь голубое
И откуда-то сила взялась!
Но опять уведут в бесконечность,
А разлуки года — как века! —
И любови моей человечность
Будет вновь от тебя далека…

Ушли с рассветом на тракторах
В загоны шепчущихся пшениц,
Запахло солнцем,
Косить пора,
Колосья тяжко нагнулись вниз.
С бензинной гарью настой хлебов
Смешал машинный,
Всесильный шум…
В такое утро постичь любовь
Даётся многим,
Не только двум!

Вдосталь пресной воды награбила
Чернозёмная жадная грязь,
Семицветной дугой параболы
В рощи радуга уперлась.

Понеслись на проказы падкие
Огородом двое телят —
Только комья летят над грядками,
И шары капусты летят.

Потянуло дыханием зяблости
Из речёнки, пролегшей вблизи,
Солнца спелое жёлтое яблоко
За листву облаков скользит.

Ливнем листьев ласковых
Лето пролилось,
Золотою краскою
Сад промок насквозь.
Ты красива,
Грустная!
Краплет мелкий дождь,
Сыплется без устали
На косынки рощ.
Я стою,
Растерянный,
Весь к тебе приник,
Рвутся капли с дерева
Мне за воротник.
Как мила ты,
Яркая,
До снеговых порош…
Медленно по паркам ты
Медный лист метёшь…

МЫ НЕ ЗНАКОМЫ, К СОЖАЛЕНЬЮ,
А ВЗГЛЯДЫ ОБЕЩАЮТ, ВСЁ Ж,
ДАЛЁКИЕ ПОКА МГНОВЕНЬЯ,
ЛАСКАЮТ: — ПРИХОДИ!.. ПРИДЁШЬ?..
ЕЙ-БОГУ, ЛУЧШЕ В СЕРДЦЕ НОЖ,
НО НЕ ОТСРОЧКА УВЛЕЧЕНЬЯ…

Опять сегодня ты уйдёшь с другим,
А я до завтра протоскую сдуру,
Припоминая легкую, как дым,
Изящную,
Шикарную фигуру.
Сплетенье стройных,
Гибких,
Жарких ног,
Бугры тяжёлых,
Возбуждённых ляжек
Я вижу близко — словно бы в бинокль
Раглядываю их на диком пляже.
Спешу на зов упругих,
Знойных губ
В неведенье осознанно-угарном.
Я так же ненасытно пошл и груб,
Как ты, Мадлен,
Пленительно-вульгарна!..
Приляг ко мне поближе,
Как вчера,
Сорви нейлон,
Взгляни вполоборота!
Пусть нас испепеляет до утра
Захватывающий огонь полёта…
За душный час над пропастью пройду
По страсти пустозвонному канату —
С тобой, Мадлен,
Пока я не в ладу,
Но чувствую, что нам
Поладить надо!

Всюду женщины, женщины…
Жжение
В животе
Словно режет грыжа
От похабного глазовращения
У блондинок, брюнеток и рыжих.
Вечерами течёт по улицам
Бесконечное ваше стадо —
Та от гордости не сутулится,
А другая встречному рада.
Есть рогатые, есть и комолые,
В дорогие шелка разодеты, —
Но мужчинам вы нравитесь голые,
И Одиллии, и Одетты.
Пляски,
Пьяный разгул деревенщины,
Городских сиськотрясные танцы…
Всюду женщины, женщины, женщины —
С вами мы — богачи…
Голодранцы!..

Ни в чём никогда не раскаюсь:
Ни в том, что любил и страдал,
Ни в том, что безумно таскаюсь
За тобой сквозь хандры краснотал.

«Цикламент» — проституток помада,
Ею скрашен мой сладкий плен.
Что ни деется — людям надо,
Мне же надо тебя,
Мадлен!..

Когда смеешься ты беспечно,
Когда в глазах по метеору, —
Тогда я счастлив бесконечно,
Тогда я не похож на вора.
Я не краду тогда улыбок,
Я не ищу тогда обмана.
Смеешься ж ты,
Когда я гибок,
Когда вконец тобою пьяный…

Я стал безумствовать, Мадлен,
При виде мраморных колен —
Хочу вонзить короткий крик
В молчанье равнодушных стен.
Чтоб он вспорол их, словно клык,
Чтоб всё, к чему я так привык,
Забыть, сказав, что утоплю
Всё, чем скупился, как старик,
И даже строчки истреблю —
Те, где я странно так люблю…

Не хочу, не могу не представить
Босоногой тебя,
На траве,
Серых глаз неспокойные заводи,
Где тонул я не раз и навек.

Не могу, но хочу угнаться
За волной взбаламученных строк.
Где ты, ветер?
Сорви комбинации
Голубой,
Неживой лепесток.

Не могу, стесняюсь простую
Мысль вонзить в тебя,
Словно уд:
«О, Мадлен, я тебя,
Пустую,
Чёрт возьми,
Зову на блуд!»

Из каморки выбрался идол,
Посмотрел на Мадлен в упор,
А затем снизошёл и выдал
Лодку,
Попридержав за борт.
Ты уселась изящно и просто.
Ясность утра волна унесла.
Подплывал синелесый остров
С каждыи взмахом,
Всплеском весла.
Мы ушли за песок,
На травы,
В пятнопёструю душную тень.
Пролилась золотая отрава
Губ, зажжённых на целый день.
Из кувшинок и чистых лилий
Лодка вынесла нас на волну —
Не боимся — мы в травах плыли,
В них со смехом пошли ко дну…