Сергей Кутолин - Впечатления (Опыт рефлексии визионерства)

Часы как пульс
минуты наполняют,
А жизнь стоит,
то рвётся вдруг вперёд
дыханьем опоздавшей стаи,
безумно быстро набирая лет.
И вот уже
размеренно качаясь,
верхушки сосен
шевелят часы,
Холодный ветер,
словно бы отмаясь,
ложится искрами
на шариках росы.
Недели, месяцы, —
часы считают годы,
а сердце,
в милосердии восстав,
готово удержать
души моей свободу,
а славу с вечностью
рассеять и попрать.

Сегодня всё прошлое в нашей душе
живёт каждый миг настоящим,
Всё прошлое в нас, в нашем сердце уже
в бессмертном порыве манящем
творит и ваяет, и образы ткёт
для будущих новых дерзаний,
Сегодня в нас только умело живёт
и тешится в синем тумане.
Для прошлого смерти поэтому нет,
Оно в нас кипит водопадом,
И светлые брызги рождают тот свет,
которому вечно мы рады.
Дыхание утра встречаем опять,
опять в суете бесконечной,
Идём мы вперед, возвращаемся вспять,
И прошлое кажется млечным.

Где ты яркий свет небесный,
где зеленая заря?
В этом мире очень тесно,
и живу я только зря.
Зря осенние восходы,
зря опаловый ручей
сеет призрак непогоды,
гонит олово речей.
Здесь на зыби гласных звуков
расцветает благодать,
Солнце кажет снова губы
и желает целовать.
Снова я пришёл. И слышу,
что какой-то молодец
ходит по небу на крыше,
ищет истины венец.

Слышу голос синей птицы,
Вижу дальше чёрный лес,
Дышит ветер в разных лицах,
Свет распался и исчез.
Зримо небо закачалось,
Цвет лазури занялся,
Бесконечное начало
просветилося.
Далеко подвигнув лики,
рассыпались облака,
Замки чудные возникли,
распахнув в себе века.
Почему сегодня утро
так свежо и глубоко,
Это ты очами мудро
смотришь на землю легко.
Это ты послала солнце
каждый угол осветить
И душе моей бездонной
сердце радостью залить.
Потому я не страдаю,
Потому я не грущу,
что тебя в себе встречаю,
потеряв, опять ищу.

Разве смерть причиняет несчастья?
Избавляет от них — это факт.
Свежий ветер тоскует в ненастье,
отбивая заученный такт.
Где-то бряцают капли чугунные
по дорожной сухой бороде,
Дождь запел, сея звонкими струнами
по распаханной борозде.
Пыль унялась. И занялись звёзды.
в грубой шерсти тумана гулять,
Что-то ухнуло глухо и грозно,
Дождь пошёл по низинам рыдать.
Сердце вздрогнуло. Нет тут тревоги,
Расступилась былая беда,
Грязь мешает набитые ноги,
что несут меня в никуда.

Шептались тени. И природа
рыдала в осени закатом,
И трепетала к непогоде
листва, поблекшая за садом.
Безмолвна лишь душа стояла,
Смотрела на взращённый сад,
И в чувстве искреннем купала
непревзойдённый аромат.
Молчание. Оно острее бритвы,
Прочнее качества булатного клинка,
Душа — молчание зовёт меня на битвы
И дышит чудного молчания река.
Куда спешу я с осенью и небом,
с морщинами пропаханной земли,
готовой одарять и в будущем нас хлебом,
И дать нам мир, в который мы вошли.

А жизни смысл? Круговорот
страстей и сердца трепетанье.
Они как зов и оправданье
пред тем, кого познал народ, —
тот богоизбранный, предтеча,
честнейший воплощенный смысл;
любви, оплаканные речи
и крест из звёздных коромысл.
Пришел. Страдал. Распят. Воскрес.
И в путь указанный тобою
бредут проторенной тропою
сквозь буераки, грязь и лес,
стремясь освоить в полной мере
Свободу данную тобой
и Мудрость сферы голубой,
и воплотиться в новой вере.

Синий сад, синий, синий,
раззолоченная весна,
тени топчутся в паутине
у распахнутого окна.
Голубиная стая парится
на проталинах тёплой земли,
Мне в сегодняшнем прошлое нравится,
Мы гулять с ним по саду пошли.
Слышишь шорохи шепчутся шалые,
Слышишь на сердце старая боль,
Мы как дети наивные, малые
у природы все ищем пароль, —
Словно где-то секреты зарытые,
словно где-то живёт старина,
словно грязная, неумытая
ждёт чумазых родная страна.
В серебре серебро серебрится
и шевелится в шапке волос,
Не к добру мне забытое снится
и кусты отцветающих роз.

Из темноты их много, много
в пространство смотрят мимо нас,
И время, постарев убого,
из трещин краски серых глаз
тоскливо тешит нас мгновеньем,
в душе, рождая новый Час,
как будто бы лаская вас
на крыльях будущих течений
несёт в тот мир воображений,
где чувство, постарев на час,
целует в будущем и вас,
постигнув смысл и жизнь творений.

Не умирающая смерть
в огне пролилась и застыла,
И чёрной лавы круговерть
как червь, собой питаясь, жила.
Увековечился сам миг
как переход от жизни к смерти,
Вторая смерть, — безликий лик,
Суд в воскрешении круговерти.
Миг роковой, последний миг,
во тьму извергнулся всяк сущий,
О, Человек, ты сам постиг
бездонный мрак, тебя влекущий.
Вокруг застыл пустой мираж,
сжигая смерть в огне победы,
Кому свой дух теперь отдашь
и жизни смысл, — и зло, и беды.

Мы счастьем память одаряем
в осеннем беге наших дней,
когда обыденно теряем
друзей, любимых. И полней
колотит пульс и сердце бьётся
воспоминаньем в тихий час,
И старым прошлое зовётся,
а это молодость для нас.
Для нас, для вас, для тех, кто будет
в себя как в прошлое глядеть, —
В себе мы будущее судим,
хотя не нам об этом петь.
Пройдет, пройдет осенний вечер,
Рассеет лепестки мечта
и ляжет тяжестью на плечи,
и память разомкнёт уста.

Синий сад. Расцветают мимозы,
И дрожит, догорая, луна,
рассыпая прозрачные слезы,
Дышит влажностью тишина.
Кипарисы в монашеских рясах
у дороги рассвет сторожат,
Снова тени затеяли плясы,
а кусты в фиолетовом спят.
Тонет в памяти время и звуки,
Растворяется в жизни душа,
Но однажды бессонные муки,
бесконечное в прошлом кроша,
озарят смысл уснувших дыханий,
аромат откачавшихся трав,
отзвеневшее эхо дерзаний,
и душа просветлеет, устав.