Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

Посмотрим! Я и сам горю любовью страстной.
Не поделиться ль нам? У доньи Соль прекрасной
Так много доброты и нрав ее так тих,
Что сердца нежного ей хватит на двоих.
Свиданья жаждущий, душой летящий к раю,
Сюда я вместо вас был впущен, полагаю,
И, спрятанный в шкафу, все слышал — что скрывать?
Но было тесно мне и трудно там дышать.
К тому же весь измял я свой колет французский.
Я вышел вон…

Клинку вдруг стало в ножнах узко, —
Он тоже выйдет вон.

Ну что ж, я принял роль.

Вперед!

Эрнани! Ах!

Не бойтесь, донья Соль.

Кто вы такой?

А вы? Скажите ваше имя.

То имя я храню меж тайнами моими,
Чтобы другой в свой час услышать сразу мог
Его — в своих ушах, а в сердце — мой клинок!

Но кто же тот, другой?

Другой? Не все ль равно вам?
Вперед! Скрестим клинки!

Стучится кто-то снова.

Кто там?

О госпожа! Кто ожидать бы мог?
То герцог, дядя ваш…

Мой дядя! Видит бог,
Погибла я.

Исус! Кто там еще? За шпаги
Взялись. Нет, не ждала такой я передряги…

Что делать?

Донья Соль, откройте мне!

Нет, нет!

Святой Иаков! Ах! Избави нас от бед!

Укроемся!

В шкафу?

Ну да. Прошу покорно, —
Есть место для двоих.

Не слишком ли просторно?

Бежим!

Прощайте! Я остаться здесь хочу.

О гром и молния! За все вам отплачу!

Что, если вход закрыть?

Откройте дверь! Ну что же?

Что он сказал?

Скорей. Откройте же!

О боже!

Мужчины в комнате племянницы моей!
И ночью! Вот предлог для шума и огней.

Святой Хуан! Клянусь, в девическом покое
Нас трое в этот час. И лишних ровно двое.

Зачем вы оба здесь, сеньоры, в поздний час?
Пока Бернард и Сид не покидали нас [424] Пока Бернард и Сид не покидали нас… — Бернадо дель Карпио и Сид — легендарные национальные герои Испании, борцы за свободу родины, носители идеалов чести и душевного благородства. ,
Они, Испании герои и Кастилий,
Умели старцев чтить и честь девиц хранили.
Им, сильным, был их меч не так тяжел, как вам
Плащи из бархата с узором по краям.
Седины стариков те люди чтили строго,
Просили для любви благословенья бога,
Предательство кляли и, то храня, что есть,
Умели отстоять наследственную честь.
И жен они себе без пятен выбирали
В наряде боевом, пред всеми, в шумном зале.
А что касается всех этих молодцов,
Что ночью, крадучись, чужой позорят кров,
Предпочитают тьму для похождений грязных
И за спиной мужей ввергают жен в соблазны, —
Я убежден, что Сид столь дерзкий произвол
Примерно б наказал и подлостью бы счел;
И чтобы знали все, как обойтись с бродягой,
Попрал бы герб его, плашмя ударив шпагой.
Вот как бы поступил — о стыд души моей! —
Герой былых веков с героем наших дней!
Что надобно вам здесь? Пора бы вам признаться,
Что вы над стариком готовы издеваться,
Что юности смешон Саморы вождь седой!
Уж если б кто и мог смеяться надо мной,
То уж совсем не вы…

О герцог!

Нет, ни слова!
Что нужно вам еще? Кинжал есть у любого,
Охоты, празднества, борзые, сокола,
Гитары, песнь любви, когда луна светла,
Береты с перьями, расшитые камзолы,
Пиры, езда верхом, смех юности веселой, —
А скука вас гнетет. Нужна вам каждый миг
Игрушка — ею стал для вас теперь старик.
Игрушка сломана, и все ж — клянусь я словом —
Сам бог обломками велит швырнуть в лицо вам!
За мной!

О герцог!

Нет! Все следуйте за мной!
Сеньоры, видно, вам по сердцу смех такой.
Здесь есть сокровище — честь девушки невинной,
Честь женщины, и в ней честь всей семьи старинной.
Племянницу свою люблю я, и она
Сменить свое кольцо моим кольцом должна.
Она нежна, чиста, достойна уваженья.
И что ж! Едва на миг покину я владенья, —
Руй Гомес, герцог, граф де Сильва, — как уж вор
Бесчестит мой очаг, готовит мне позор.
Назад, бездушные! Ведь ваших рук касанье
Позорит наших жен!.. Я поли негодованья.
Скажите, чем еще прельщает вас мой дом?

Глумитесь, хохоча, над Золотым руном!

Седины рвите мне и смейтесь надо мною,
Хвалитесь завтра же пред уличной толпою,
Что из насильников презренных ни один
Не осквернил еще нигде таких седин.