Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

Я обойдусь одним испанским языком.
Когда ведущий речь глядит вперед отважно,
Его наречие, поверь, не так уж важно.
Спешу во Фландрию! Мой друг, корона нам
Имперская нужна. Король французский сам
Стремится к ней. Но я опережу все сроки.
Итак, не медля — в путь!

Но можно ль в путь далекий
Лететь, когда у нас в горах со всех сторон
Столь дерзостным кишит разбоем Арагон?

Я Аркосу велю рассеять эту банду.

Велите заодно принять его команду
И атаману их…

Но кто же он такой?

Не знаю. Говорят, умен и тверд душой.

Пустое! Рыщет он по галисийским скалам,
И справиться бы с ним я мог отрядом малым.

Так ложен слух о том, что где-то близко он?

О да! Сегодня мне ты дашь приют.

Польщен
И горд.

Мой гость — король! Чтоб все готово было!

Так завтра, под окном и в полночь, о мой милый!
Сигнал — тройной удар.

Да, завтра.

Завтра, да!

Сеньора, провожать готов я вас всегда.

О добрый мой клинок!

Он прежней полн отваги.

Я оказал вам честь, коснувшись вашей шпаги.
Мне подозрительны, сеньор, ваш вид и речь.
Но я, король, хочу обманом пренебречь.
Спасайтесь. Вы моим неведеньем укрыты.

Кто это?

Спутник мой. Из королевской свиты.

Из свиты короля? Ты прав. Да будет так!
Я стану день и ночь следить твой каждый шаг.
В руке зажав кинжал, пойду, как пес, по следу.
Мой род твой гонит род, предчувствуя победу.
К тому же ты теперь соперник мой. Лишь миг —
Любовь иль ненависть? — вопрос во мне возник,
Но с доньей Соль тебя вместить душа не может.
В любви забыл я гнев, который сердце гложет;
И если сам о нем напомнил ты — изволь,
Я буду помнить все, что нужно мне, король.
Мне к твердому пора переходить решенью.
Пусть на весах любовь даст перевес отмщенью.
Из свиты я твоей? Ты прав, властитель мой,
О, ни один слуга, хранящий твой покой,
Приспешник дворянин, угодливый придворный,
Бесстыдный льстец, лакей, до низости покорный,
Дворцовый верный пес, бредущий по пятам,
Не будет так служить, как я служил бы сам!
Что нужно от тебя дворянам двух Кастилий?
Чтоб дали титул им, гремушку нацепили,
Из золота овцу — благоволенья знак!
Мне мало этого, я не такой простак.
Нужна мне от тебя не эта честь пустая —
Нужны душа и плоть, вся кровь твоя живая,
Все то, что бешеный я мстительный кинжал,
Ворочаясь в груди, из глубины б достал.
Спеши! Я вслед пойду. Недаром голос мести
Мне шепчет на ухо: мы всюду будем вместе.
Иди! Я за тобой. Весь — зренье, слух, я сам
Скольжу, за шагом шаг, неслышно по пятам.
Ты на пирах своих, все вкруг окинув взглядом,
Узнаешь тень мою таинственную рядом,
А ночью, о король, раскрыв глаза, не раз
Увидишь над собой свет неотступных глаз.

Вот дверь, балкон… И мне уже покоя нет.

Там все еще темно.

Повсюду в окнах свет,
Где мне не нужен он; а где всего нужнее —
Там нет его!

Король, докончим о злодее.
И вы позволили ему уйти?

Что в том?

Он у разбойников был, верно, вожаком?

О, кто бы ни был он — их вождь иль подчиненный, —
Как будто сам король, стоял он непреклонный.

Зовут его?

Фернан… Нет, «и» в конце стоит.

Эрнани?

Да.

То он!

Эрнани! И бандит
И вождь.

Что говорил он, вихрем чувств объятый?

Не знаю. Слушать мне мешал тот шкаф проклятый.

Зачем же он ушел, коль был в руках у вас?

Вы короля спросить осмелились сейчас?

К тому ж мечты мои в ином вращались круге:
Я думал не о нем, а о его подруге.
Я так в нее влюблен! Глаза ее — лучи;
Два зеркала, друзья; два факела в ночи.
Из повести любви я слышал два-три слова:
«Я жду вас завтра, в час безмолвия ночного».
Но это — главное. Я прямо восхищен!
Когда разбойник сам, земной презрев закон,
Грабительствует здесь, как то вошло в привычку,
Бесшумно из гнезда я похищаю птичку.