Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

Я, возвратясь, приду благодарить совет.
Кузен Баварский мой, я рад, что ты со мною.
Как, брат Богемский, вам обязан я — не скрою.

Карл! Дружбой связаны мы были вековой,
Отец — с твоим отцом и деды меж собой.
Ты юн, ты на пути, всегда враждой объятом, —
Ты хочешь, буду я тебе средь братьев братом?
Я с детства знал тебя и не могу забыть…

Король Богемии, нельзя ль скромнее быть?

Идите же!

Виват!

Сбылось! Мне трон достался!
Я император, да, раз Фридрих отказался!

Здесь император! Он! Что вижу! Жизнь моя,
Эрнани!

Донья Соль!

И не замечен я…

Сеньора!

Тот кинжал со мной.

О дорогая!

Молчите все!

А, вы притихли, ожидая?
Сейчас большой урок мной будет миру дан.
О Лара, Гота — вы, сыны высоких стран,
Что делали вы здесь?

Скажу без колебанья, —
Нам нечего скрывать, не трудно нам признанье.
Мы Валтасаровы слова пришли писать [443] Мы Валтасаровы слова пришли писать… — Согласно библейской легенде, последний вавилонский царь Валтасар, осажденный персами в своем дворце, устроил пир, во время которого невидимая рука начертала на стене огненные слова, возвещавшие гибель царя и его царства. В ту же ночь пророчество исполнилось. ,

Дать Кесарю все то, что должно отдавать.

Довольно!

Сильва, ты?

Двоим нам места мало.

Власть, наши головы — всё жизнь ему послала.

Когда-то горностай носили вы с трудом,
Но пурпур к вам идет: кровь не видна на нем.

О Сильва, мой кузен, в коварстве неуклонном
Не заслужили вы, чтоб дольше быть бароном!
Вы изменили мне, вам герб ошибкой дан.

Родриго-королем граф создан Хулиан.

Берите только тех, кто носит чести имя;
А прочих…

Он спасен!

Меня считайте с ними.
Когда взнесен топор, то я, пастух простой,
Могу со знатными равняться здесь виной!
Чтоб быть на уровне секиры, их разящей,
Сейчас во весь свой рост я встану настоящий.
Бог скипетр дал тебе. Меня же сделал он
Сегорбы герцогом, Кардоны; я рожден
Маркизом Монруа и графом Альбатера;
Да, я виконт де Гор — здесь честь моя и вера;
Принц Арагонский я; в изгнанье я рожден,
Сын изгнанный отца, который был казнен
Твоею волею, о Карл, король Кастилий!
Преградой меж собой мы мщенье положили:
У вас был эшафот, у нас стальной кинжал.
Рожденный герцогом, я здесь бандитом стал.
Но так как тщетно я точил о скалы шпагу
И закалял в ручьях своих клинков отвагу, —

Накройтесь; гранды мы!

С покрытой головой
У нас есть право пасть на плахе пред тобой.

Я, Сильва, Лара, ваш по праву рода, чести, —
Хуан Арагонский я; я, графы, с вами вместе.

Хуан Арагонский я! Король! О палачи,
Расширьте эшафот. Точите все мечи!

О небо!

Я забыл, что есть вражда меж нами.

Но тот, кто оскорблен, хранит ее годами.
Обида — пусть о ней обидчик позабыл —
В обиженной груди рождает прежний пыл.

Но я властитель твой, я сын отцов, что были
Грозой твоим отцам и часто их казнили.

Прощенье, властелин! Молю вас всей душой!
Пусть с ним умру и я! Возлюбленный он мой,
Супруг мой. Им одним дышу я. Что за муки!
О, если б нас убить могли вы без разлуки!
Я здесь у ваших ног, я умоляю вас!
Как вам империя, мне дорог он сейчас!
Прощенье!

Что за мысль во взгляде вашем стынет?

Что ж! Альбатеры цвет, Сегорбы герцогиня,
Маркиза Монруа, — вставайте, донья Соль!

Все имена, Хуан!

Кто говорит? Король?

Нет, император.

О!

Вот, герцог, вам супруга!

О небо!

Мой кузен, они любить друг друга
Достойны. Сильвы честь не снизит Арагон.