Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения
- Название:Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1973
- Город:М.
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения краткое содержание
В издание вошли роман «Девяносто третий год», драма «Эрнани» и стихотворения Виктора Гюго.
Вступительная статья Елены Марковны Евниной, примечания Александра Ивановича Молока, Сельмы Рубеновны Брахман
Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Должна ль я в озеро пустыню превратить?»
«Нет! — молвит горний глас, — велю я дальше плыть!»
Громадой башенной пески разворотив,
Вот возникает вдруг, как исполинский риф,
Угрюмый облик Вавилона.
Свидетель жалкого ничтожества людей,
Окутал тенью он безмерною своей
Четыре гордых горных склона.
Здесь лишь развалины угрюмые теперь,
Но там, где ветер длил мелодию потерь,
Там своды небо подпирали,
Там улей был людской, и, смерти вопреки,
Там Вавилон вознес над всей землей витки
Своей чудовищной спирали!
Здесь лестницы росли, карабкаясь в зенит,
Здесь горы ближние казались ниже плит;
По циклопическим ступеням,
В сплетенье ярусов, в борьбе гранитных масс,
Вздымалось здание, пугающее глаз
Пирамидальным завихреньем!
Слонов гигантских взлет гранитный умалил!
Казался ящеркой громадный крокодил
Тем, кто вверху прильнул к карнизу;
А пальмы, взросшие на башенном челе,
Кивая зрителям, стоявшим на земле,
Былинками казались снизу!
Возрос безумный лес под сенью крутизны,
В проломы древних стен гигантские слоны
Проходят чередою мерной,
Их сводов не задев, — и вновь уходят прочь.
А грифы и орлы витают день и ночь
Над этой пасекой безмерной.
И туча молвит вновь: «Казнить?» И ей в ответ
Всевышний: «Вдаль лети! Еще не время, нет!»
Но вот два города неведомых и странных
Спят, беспробудно спят в густых ночных туманах
Под наслоеньями дремотных облаков,
Со всем, что живо в них, — с семьей своих богов.
Уснули люди в них и смолкли колесницы,
Над ними лунный свет тревожно серебрится,
И предстают очам, заворожённым вдруг,
Пилястры, лестницы и гордый акведук;
И предстают очам в том мире полутемном
Слоны гранитные под куполом огромным:
Соитий мерзостных бестрепетный итог,
Уродцы-чудища спят у слоновьих ног.
Висячие сады, в живых цветах аркады,
Деревья черные и резвых волн каскады,
И в пышных капищах, меж изразцовых плит,
Сонм яшмовых божков — быкоголовых — спит;
И храм, где тяжела из цельной глыбы крыша,
Где боги бодрствуют, все видя и все слыша,
Бронзоголовые, они в полночный час
Не поднимают глаз и не смыкают глаз.
Палаты пышные и темные аллеи,
Где призраки порой являются, белея;
И арки, и мосты, и стены, чей повтор
Приковывает взгляд и поражает взор!
Вот в сумрачную высь, как грузные колоссы,
Вплывают здания — угрюмые утесы;
Но тысячами звезд мерцает горний сад
Над грузным скопищем чудовищных громад, —
И звездный небосвод пылает, чист и ярок,
Сквозь кружево земных тысячекратных арок.
О, эти города соблазнов адских всех!
О, эти торжища неслыханных утех!
Под кровлей каждою усладам блуда внемля,
Двойною язвою они позорят землю!
Однако дремлет все: в презренных городах
Каких-то факелов мятется робкий взмах:
То пира прежнего разгульная утрата,
Полупогасшие светильники разврата!
Изгибы грозных стен иль башни-сторожа,
В воде отражены, спят, под луной дрожа;
И в сутеми равнин — в час поздний или ранний —
Лобзаний лепеты и шелесты дыханий,
И губы городов, избывших жар дневной,
Бормочут ласково в сетях любви земной!
И ветер затаил под сенью сикоморы
Благоухания Содома и Гоморры!
Но туча черная свершить готова суд,
И голос горний ей вещает: «Это тут!»
Взмывают из тучи
Зарницы, что жгучи,
Их пламень пунцов!
И серные волны
Бьют, ярости полны,
В ступени дворцов,
И огнь рыжеглавый
Шлет отблеск кровавый,
Как гибели зов!
Содом и Гоморра!
Над гнилью позора
Взмыл купол огня!
Искуплены тучей
И серою жгучей
Ваш блуд и возня!
И молнии сами
Смеются над вами,
Клинками звеня!
Испуганы люди,
Погрязшие в блуде,
И падают ниц!
Валятся колоссы,
Сцепились колеса
Златых колесниц!
И толпы в смятенье:
Огня исступленье
Не знает границ!
Кичливы и странны,
Летят истуканы
С надменных твердынь.
Мрут люди под шаткой
Обрушенной кладкой
В рассветную синь;
От стен огневейных,
Людской муравейник,
Испуганно хлынь!
От серного ливня,
От гневного бивня
Укрыться куда?
Всё пламя сметает, —
В нем вьется и тает
Крыш плоских гряда!
И в бликах мгновенных
На плитах и стенах
Ярится беда!
Под каждою искрой
Вздымается быстрый
И властный огонь:
Прозрачный и ясный,
Безмерно прекрасный,
Разнузданный конь!
И бронзовый идол
Из пламени выдал
Живую ладонь!
Забывшие бога
Вопят близ чертога,
Обличья сокрыв!
Вдруг зелень и алость
Во тьме заметалась
Меж сернистых грив!
И стены и лоно —
Как хамелеона
Чешуй перелив!
Здесь в корчах утраты
Порфиры, агаты,
Надгробий туман, —
И тяжкий, нескладный
Кумир кровожадный —
Набо-истукан!
День в пламени жарком
По стенам и аркам
Плутает, багрян!
Зря маги их, зорки,
Влекут на пригорки
Злых идолов жуть,
И жрец их великий
Все тщится туникой
Огнь серный задуть!
Вновь волны, упрямы,
Вздымают их храмы
На гневную грудь!
А чуть в отдаленье
Уносит стремленье
Разгневанных вод
Палаты гордыни,
И, сбившись в теснине,
Рыдает народ,
И стены квартала
Дробятся устало
И тают, как лед!
На берег греховный
Жрец прибыл верховный:
Пылает река!
Тиара зарделась,
Потом загорелась,
Как огнь маяка!
Сорвал ее старый,
Но вместе с тиарой
Сгорает рука!
Народ изумленный,
Огнем ослепленный,
Смятеньем объят!
Две гавани мертвых,
Где волны — в когортах
Огнистых громад!
Где люди трепещут,
Увидев, как блещет
Разбуженный ад!
Подобно узнику, что со стены острожной
Глядит, как блещет меч над жалкой головой,
Томился Вавилон в миг казни непреложный,
Двух алчных городов сообщник роковой.
Всем слышен был раскат таинственного гула
В том мрачном городе за цепью дальних гор, —
Всем, вплоть до мертвецов во мгле подземных нор:
Весь потрясенный мир казнь эта ужаснула!
Безжалостный огонь! Огня коварный плен:
Никто не смог бежать из этих подлых стен, —
В отчаянье вздымая руки,
Вопили, жалкие, — взывала к небу плоть, —
И вопрошали все: чей мстительный господь
Обрек их на такие муки?
Сей огнь божественный, сей гневный огнь живой
Повис как грозный меч над каждой головой —
Над всею воющей оравой!
Взывают, мерзкие, к божкам своих проказ,
Но гневный вихрь плюет в зрачки гранитных глаз
Своею огненною лавой!
Интервал:
Закладка: