Александр Ступников - Комплекс полноценности

Дай, Господи, мне светлый день,
Чтобы взлететь, себя осиля.
Но липнет ложь, осев на крылья —
«Незаменимых нет людей».

Всё перепуталось, слилось.
С Христом соседствуют Иуды,
И толпы жаждущие чуда,
Как необглоданную кость.
И к славе рвется лицедей.
И власти хочется, как Бога.
Святись, духовная берлога —
«Незаменимых нет людей».

Но в перемешанности лиц,
Издалека неразличимых,
Горят, как скитские лучины,
Глаза святых цареубийц.

Щемящая иллюзия покоя…
Я без тебя.
Приснится же такое.
А что я, право, значу без тебя?
То ненавидя,
То весь мир любя,
Вдруг прикоснусь горячею рукою.

Я снова остался один.
И вечер ложится на плечи.
И сном отражаются свечи
В потертых полосках гардин.
Я снова остался один.

Смотрю сквозь оконную темень
На город, как в сгусток судеб.
Где люди спешат, словно время.
И время спешит, словно люди.
Давай обо всём забудем.

Давай убежим обратно
В страну королей и леших,
Где нет суеты и спешки,
И радуга пахнет мятой.
И нет никогда виноватых.

Как много людей.
И как мало людей.
А в небе тоскующий крик лебедей.
Я к ним с полувзмаха рванулся опять,
Да только куда от себя убежать.
В ладони холодные спрятать виски.
Как много сегодня дождя и тоски…

Я глуп. Глупее быть не может.
Меня моя душа тревожит.
С ней не согнутся. Не схитрить.
Ни индульгенцию купить.

Не стоит, видно, ни гроша
Моя проклятая душа.

Мне кажется, я жил уже когда-то…
Был молодым. И даже бородатым.
И черные Иакова шатры
Меня уже спасали от жары.

А на руках поныне не остыли
Прикосновенья царственной Рахили.
И мне уже конечно не забыть,
Как был рабом.
Чтоб больше им не быть.

В пустыне я, свободой опаленный,
Внимал словам великого Закона.
И Адонай, безбрежный и незримый,
Водил меня в атаки против Рима.

Как жизнь, возобновляются утраты.
Я думаю, что буду жить когда-то…

Женщина курит
В полночную форточку.
Лампа настольная.
Доллар упал…

Старик на рынке продавцу
Не говорит, а изливает
Молчаньем переполненную душу.
Насколько ж одиноко в ней ему.

Вздохнула проседью дождя
На солнце мокнущая осень.
Всё гуще серость за окном…

Куда-то. Перед кем-то.
С кем-то. Как-то.
Всё, что угодно — кроме тишины.
Как много, убоявшихся себя…

Я всяких повидала.
Но теперь,
Когда и дом, и деньги поимела,
То думаю —
А стоило терпеть?

Хотела замуж.
Вышло.
Но теперь
Лимон не сразу выжму. А по капле.
Чтоб скулы не сводило от его
ПолУночных постылых разговоров…

Вот, если бы возлюбленный ушёл.
Но шорохи оставил у кровати
на столике.
А теплое — во мне.
То пусть себе гуляет.
Несусветный……

Два слова «я — тебя».
И этого вполне
Достаточно для тысяч послесловий…

Сосед опять счастливый. Он заначку
Сумел удачно спрятать от жены.
И значит, ему есть куда деваться…

Согреваю татами
Мечтами о муже и деньгах.
Осень душит жаровню
И уголь горит в никуда.
Скоро белые мухи полезут в окошко, снегуя…

Любимая вошла. И свет погас.
Так и живу на ощупь,
Просветленный…

В тот день аборигены съели Кука.
А празднуют —
святого Валентина.

Без посторонних можно обойтись.
Но слов не обойти —
От посторонних…

Как хорошо, что давние друзья
Меня находят.
Значит, это было…

Я горд страной, в которой не живу.
А, если б жил,
То умер от стыда бы…

— Ты только позови, и я приду, —
Сказал мне друг.
Кто ж знал, что он мне не был другом…

Саке в руке остыло.
Но тепло,
Когда оно к истоку потекло…

Я с женщиной живу который год.
Всё потому,
Что маму не послушал…

Хлестнула молния.
Любовью пролилась.
Воробушек о крышу трется, шалый…

Без денег муж вернулся.
А зачем?
Уж лучше бы вообще не заявлялся…

Как мне всё это надоело.
Это всё
Мне надоело больше, чем себе я…

Поверил я той женщине.
И вот
Она дитя мне вскоре обещает…

Не смылась тушь губами на ресницах.
Она лежит, холщовая, во сне. Распаренна.
О, как бы это мне
Красиво проскользнуть и смыться…

Ни прошлого нет. Ни грядущего нет.
На синих деревьях инеет рассвет.
Любовь — это смерть понарошку…

В любви призналась женщина. Кувшин
Хрустальный обратился в глину.
Я ничего хорошего не жду…