Александр Дольский - Стихотворения

Славное вино!

Не спеши попасть в неволю,

Не гони свой срок.

Поступают с нами больно

Женщины, дружок!

Пусть несет твоя гитара

Грусть и радость им...

А поэт - кому он пара?

Он не приручим.

Ну, а если уж попалось

Сердце в западню,

Пожалей об этом малость,

И ступай ко дну.

С этих пор твоя гитара

Будет петь о ней,

Но учти, что тратишь даром

Ты монеты дней!

Для одной не сложишь песню,

не споешь куплет.

Для поэта интересен

Только целый свет.

А споешь - все будет ложью

под твоей струной.

Только всех любить ты можешь,

или ни одной!

В белом смокинге и в кружевах жабо,

Не философ, и тем более не бард,

На лице - ни скорби мира, ни забот,

Ничего нет, кроме рта и бакенбард.

Ну а Вы, Вы молчите, маэстро,

Неужели Вы бросили крест?

И у пульта пустует место,

И без Вас замолчал оркестр.

И без Вас замолчал оркестр.

Ах, не любим мы командовать людьми,

Нам бы в летние луга - траву косить.

А в оркестрике Надежды и Любви

Мы готовы инструменты Вам носить.

Почему Вы молчите, маэстро,

Неужели Вы бросили крест?

И у пульта пустует место,

И без Вас замолчал оркестр.

И без Вас замолчал оркестр.

Гибнут первые, но знаем мы отныне:

Уцелевшие усталостью правы.

Благодарно мы склонимся перед ними,

Пыльных шлемов не снимая с головы.

Почему Вы молчите, маэстро,

Неужели Вы бросили крест

И у пульта пустует место,

И фальшивит без Вас оркестр.

И фальшивит без Вас оркестр.

Русый мальчик, дурак березовый,

Нынче каждый у нас поэт.

Только пишут поэты прозою,

И никто как ты не поет.

И замолк ты на полуслове,

И украл ты себя у нас.

Да, России не повезло с ним

Не в последний, не в первый раз.

Жаль, что пахнут чуть-чуть конфетно

Окровавленные стихи,

И не стоит тот жест эффектный

Самой худшей твоей строки.

То, что пил ты - нова ли повесть!

И любил ты не тех, так что ж?

Становилась стихами совесть,

Как становится водкой рожь.

У вина поцелуй Иуды,

А ведь ты любил жеребят.

Как пошла твоя русская удаль

Убивать самое себя.

Вы простите, Сергей Александрыч,

Так легко Вас сейчас осудить,

Но тогда, я уверен, мы сами

Были рады бы с Вами пить.

Да и наше ли это дело?

Я не знаю за вами грехов.

Так хмельная душа ваша пела -

Я пьянею от ваших стихов.

Русый мальчик, поэт березовый,

Позабыв золотую шпану,

По Руси скачет конь Ваш розовый,

Ржет, зовет кобылицу - луну.

Пробираясь сквозь дебри прозы

Мы великие строим года.

Быть поэтом и нынче не просто,

Гражданином же - как всегда.

От суемов соломенных баешник

Только песню начнет - не дыши.

Словно балуется балалаешник

Полифонией русской души.

Не какую-нибудь малину

В современный расклад голосов,

Я стихи Ваши, как молитву,

Повторяю в храминах лесов.

Пили Вы, но нова ли повесть,

И любили не тех, так что ж?

Становилась стихами совесть,

Как становится водкой, рожь.

Да и наше ли это дело?

Я не знаю за Вами грехов.

Так хмельная душа Ваша пела,

Я пьянею от Ваших стихов.

Сколько лун, как персидских персиков

укатилось за неба воз

с той поры, как смеялись сверстники

над прическами Ваших берез.

Вы явились с душою нежной,

словно слизистая оболочка,

стали смокинг носить небрежно,

и небрежно поставили точку.

Ах, чужая душа - потемки,

но нужны Вы, пускай в гульбе,

современникам и потомкам

больше, чем самому себе.

Русый мальчик, поэт березовый,

позабыл золотую шпану.

По Руси скачет конь Ваш розовый,

ржет - зовет кобылицу - Луну.

Не какую-нибудь малину

в современный расклад голосов,

я стихи Ваши, как молитву,

повторяю в храминах лесов.

Краткой жизни больную повесть

накропали молва и ложь,

становилась стихами повесть,

как становится водкой рожь.

Да и наше ли это дело? -

я не знаю за Вами грехов.

Так хмельная душа Ваша пела,

я пьянею от Ваших стихов.

От суемов соломенных баешник

только песню начнет - не дыши,

словно балуется балалаешник

полифонией русской души.

Пробираясь сквозь дебри прозы

мы великие строим года.

Быть поэтом и нынче не просто,

гражданином же - как всегда.

Посмотри мне в глаза, посмотри,

И забудь расстоянья и годы.

Тихо благослови январи

За безоблачность летной погоды.

Не погасят печаль и вино

Ни стихи, ни дурманы мелодий.

Ты поймешь - не своею виной

Мы виновны в своей несвободе.

Не спеши, и минут не лови

Одному будь всецело причастна.

Не бывает счастливой любви,

Но печали любви выше счастья.

Не считайся с сумой и молвой,

Ни словами, ни медью разменной.

Будь же гордой своей головой

Выше гордости обыкновенной.

Очень просто прожить не любя,

Ни за что не страдая в ответе.

Жаль, что раньше не встретил тебя,

Слава Богу, что все-таки встретил.

Нас всегда будут ждать поезда,

И меняться в портах расписанья.

Быть любимым еще не беда,

Но при этом любить - наказанье.

Мы плывем в океане от мыса Надежды

В море Верности, в порт Ожидающих глаз,

Паруса залатаем - и снова, как прежде

В Голубой океан. Не отыщете нас.

Припев: Мы умираем на дню раз тринадцать,

Но воскресаем четырнадцать раз.

Сами хотим мы во всем разобраться,

Пусть уж потом разбираются в нас.

Ветра всех широт в парусах пусть играют,

Но мы не войдем в воды мелких морей.

В путных заливах Покоя и Рая

Нам никогда не бросать якорей.

Припев.

Лежит море Правды на дымкой туманов,

Достичь моря Ясности нам нелегко.

Но будет нам совесть в пути капитаном,

Но будет нам честность в пути маяком.

Припев.

И две скобы молчания у рта,

И тьма незнаний о других дорогах,

И о своих глухая немота -

Убогий знак небытия и строго

Скрещенные и шуйца и десница -

Одна с сумой, другая со стилом.

На дне колодцев глаз чужие лица

И черный космос под тугим крылом,

Предвидеть ясно и уметь проститься

С детьми и радостями мельче и глупей,

И с миром в солнце, облаках и птицах,

Пронизанным законами скорбей,

С неразберихой жизни и судеб

Достойных и любви и состраданья,

Погибших не за истину - за хлеб,

Желающих друг другу подаянья,

И с грустными поэтами земли,

Рискнувшими продать свои творенья,

И слов не знающими, чтобы замолить

Расчетливое это преступленье.

Разбрасывать внахлест под сапоги

Любви своей бесчестную валюту.