Хаим Нахман Бялик - Стихотворения и поэмы

Гамом радостной тревоги…

IV. «… Гей, Мороз, ожги насквозь!»

… Гей, Мороз, ожги насквозь!

В жар и холод разом брось,

Запуши мне ус и брови,

Влей железа вместо крови,

Словно звонкие мечи,

Буйны силы отточи,

И окуй, чтоб не прорвали,

Грудь как панцырем из стали

Разгуляйся, проморозь,

Рви, царапай, жги насквозь,

Напружи во мне все ткани,

Захвати мне дух в гортани,

Пылью золота гори

И, безумствуя, цари!

V. «Треск и визг и лязг металла…»

Треск и визг и лязг металла.

Словно рубятся враги, —

То хрустят упругим снегом

Богатырские шаги:

Утро шествует, вздымая

Радость облаком, как пыль…—

В дымке пара мчатся кони,

Заливаясь: циль-циль-циль…

В пестрых сетчатых попонах,

То навстречу, то вослед,

Мчатся, мечут брызги снега —

И проносятся— и нет.

В буйном хаосе веселья,

Звона, пара и саней

Чуть мелькают вихрем шубы —

Щеки в пламени — он с ней…

Словно та же ненасытность

Охватила все сердца:

Пролететь одним размахом

Ширь земную до конца!

Воля! Воля! — Эй, свободен?

Так помчи меня, живей,

Утопи меня в безумстве,

Душу с бурею развей!

Мчи, лети…— Куда? — Не знаю!

Я не знаю — все равно,

Лишь бы жизнь и кровь кипела,

Искрясь, пенясь, как вино.

Да, я сроду бледный книжник,

Да, я робок, слаб и хил —

Но и я во льду пустынном

Искру силы сохранил;

Но и я во льду пустынном

Затаил святые сны,

Ароматы новой, дивной

И невиданной весны…

Что так проволоки грустно,

По осеннему гудят?

Бьет мой дух еще каскадом,

И запас еще богат!

Уходи, тоска лихая!

Чуден холод золотой!

Вырву кубок у судьбины,

Чтоб не выхватил другой, —

И одним глотком великим

Выпью кубок мой до дна,

Да сгорит в огне разгула

Мощь, и пылкость, и весна!

А потом, когда иссякнет

Сила юная в груди, —

Довези меня до леса,

Там, за городом — и жди.

Тих зимою лес могучий,

Тишь под сводами его:

Бел он, убран, и разубран —

И безвестно, для кого…

Среброкудрый и холодный,

Белым таинством объят,

Он свершает Славе Божьей

Некий жертвенный обряд…

Я войду. Между стволами

Непорочный снег блестит.

Есть поверье:дивный молот

В глубине лесной сокрыт.

Из груди я сердце выну —

Словно меч, а грудь — ножны,

И в горниле у мороза

Раскалю до белизны.

И вздыму я тяжкий молот,

И застонет белый рай,

И в груди лесного эхо

Грянет откликом: Дерзай!

И под молотом нальется

Сердце крепостью, как он, —

И пойду своей дорогой,

Семикраты закален…

1903 — 1904

Перевод В. Жаботинского

I. «Ранний холод, крик вороны…»

Ранний холод, крик вороны

В щель проникли — я проснулся,

И внезапно кто-то сердца

Вестью праздничной коснулся;

И нежданную отраду

Заронил мне в сердце кто-то,

Стал иным мой темный угол,

Луч покрыл все позолотой...

На стекле зимы узоры,

Как окошко изменилось!

За ночь, словно жезл Арона,

Целой рощей расцветилось.

Иней пальмы разукрасил,

Сосны стройные и клены, —

Вам привет, цветы из снега,

Здравствуй, лес, зимой взращенный!

Блеском утренним холодным

Темный угол обновился,

Словно к празднику приют мой

Ангел выбелить спустился...

Свет холодный, свежий, яркий

В грудь вливает страсть и силы,

Словно в сердце поселился

Ангел чистый, светлокрылый.

II. «...День вылит из инея, снега и льда…»

...День вылит из инея, снега и льда,

Как камень, застыли земля и вода,

И с ними лучи и небесная высь

В одно от дыханья мороза слились.

Мир, видно, ослаб, и в своей мастерской

Создатель ковал его мощной рукой:

Скрепляя готовый рассыпаться шар,

Он мощь свою вкладывал в каждый удар,

И тверд, как в огне закаленный металл,

Мир, скованный Богом, под молотом стал,

И в воздухе отблеск весь день не исчез

Дыханья Господня, сиянья небес,

И даль необъятна, прозрачна, светла —

В ней свет и сиянье, но нет в ней тепла.

Предела нет блеску, конца белизне —

На крышах, в кустах, на земле, в вышине,

Вокруг словно крыто все белым стеклом,

Сверкающий матовый отблеск на всем;

Как саваном, крыши покрыты совсем,

И каждая блещет, как мраморный шлем,

Блестят и играют в лучах золотых;

Как пятна, вороны чернеют на них,

По глади стеклянной тенями скользят —

То клюнут, то с карканьем вдаль улетят.

Как старец, из труб поднимается дым,

Скользя величаво кольцом голубым...

Мир вылит из стали, ясней он зари,

Таится в нем мощь неземная внутри;

От силы, скопившейся в темных стволах,

Вдруг лопаться стали деревья в лесах,

Как будто везде на земле кандалы,

Чтоб силы ее не прорвались из мглы,

И бьются, и рвутся они из оков, —

Весь шар от напора взорваться готов...

В душе сил могучих взыграла волна,

Как день этот светлый, тверда и ясна;

Растет этой силы кипучий родник,

Грозней и грозней каждый час, каждый миг.

Горишь, как в огне, задыхается грудь,

И сердцу в ней тесно, нет мочи вздохнуть, —

Все силы напор неудержный напряг;

Как поступь титана, уверен твой шаг,

И воздух вдыхаешь в себя ледяной:

Он в грудь проникает железной волной,

И льется по жилам безумная страсть,

И в сжатых руках непобедная власть,

И рвешься, почуявши в сердце грозу,

Разбить сверху небо и землю внизу!..

Бросаешься в сани... Орлами вперед

Пусть тройка в безбрежную даль понесет,

Где, словно мякина волной грозовой,

Вся страсть всколыхнется души молодой,

Где пеплом развеется мощи размах

В безбрежных неведомых людям мирах!..

III. «...В яркой упряжи сверкая…»

...В яркой упряжи сверкая,

Кони быстро понесли,

Снег копытами взрывая,

Чуть касаяся земли.

Сани мчатся по простору,

Колокольчики звенят,

Нет вокруг предела взору,

Лица радостью горят.

Словно все безумной страстью,

Жаждой жгучею зажглись,

Задыхаясь, по простору

Неудержно пронестись.

Воли, воли! О, возница! —

Даль зовет, манят лучи, —

Брось в простор меня безбрежный,

Душу по ветру помчи!

Не спроси: куда помчаться —

Все равно, вперед, вперед!

В даль, где жизнь еще трепещет,

Капля крови хоть течет!

Я питомец иешивы,

Худ и бледен я лицом,

Но во мне таятся силы,

Как зимою подо льдом.

От моей, от мнимой стужи

Веют молодости сны,

Силы новой ароматной

И невиданной весны...

Не гудите зимним гулом,

Телеграфные столбы! —

Сердце страстно рвется к жизни,

Жаждет жизни и борьбы!

Пусть рассеется унынье, —

Мир сияет красотой!

Выпьем быстро кубок жизни,

Чтоб не взял его другой,

Припадем, глотком единым