Гомер - Илиада

В Трое, от отчего края вдали, умереть осужденном.
Став перед ней, быстроногая слово сказала Ирида:
"В путь отправляйся, Фетида: премудрый Зевес призывает".
И среброногая ей отвечала богиня Фетида:
"Что приказать мне угодно великому богу? Стыжусь я

С горем моим несказанным явиться в собранье бессмертных.
Только иду. Его слово не праздно, какое ни скажет".
Молвила дивная в сонме богинь и взяла покрывало,
Самое темное выбрав — черней не бывает одежды —
И понеслась, предводимая легкой, как ветер, Иридой.

Вскоре поверхность волны расступилась пред ними. Богини
Вышли на берег крутой и в пространное небо умчались.
Там увидали Кронида, глядящего вдаль, а другие
Окрест сидели блаженные, вечно живущие боги.
Села близ Зевса она. Уступила ей место Афина,

Гера же кубок с вином поднесла золотой, утешая
Ласковой речью. Фетида, отпивши, вернула ей кубок.
Первый меж ними промолвил отец и людей, и бессмертных:
"Ты поднялась на Олимп, о, Фетида, на скорбь не взирая,
С горем в душе несказанным. Я сам это вижу, богиня.

Все же скажу необманно, зачем я призвал тебя ныне.
Девять уж дней, как меж нами великая распря возникла
Из-за убитого Гектора и Ахиллеса героя.
Зоркому Аргоубийце велят они тело похитить,
Я же всю славу и тут предоставить хочу Ахиллесу,

Дабы и впредь сохранить в твоем сердце любовь и почтенье.
К войску немедля вернись, повидайся с возлюбленным сыном.
Боги, скажи, на него рассердились, а более прочих
Я на него негодую за то, что, свирепствуя сердцем,
Перед кривыми судами он Гектора держит доныне.

Если боится меня, пусть вернет его тело за выкуп.
Я же Ириду пошлю к непреклонному духом Приаму,
Пусть отправляется к флоту Ахеян, чтоб выкупить сына,
Пусть Ахиллесу дары повезет, чтоб смягчить его сердце".
Молвил. Послушна была среброногая нимфа Фетида

И с олимпийских высот устремилась поспешно на землю.
Вскоре богиня достигла палатки любезного сына
И Ахиллеса застала в слезах безутешно стонавшим,
Вкруг же него хлопотали друзья и готовили завтрак,
Тут же большую овцу густошерстую в ставке зарезав.

Села почтенная мать к дорогому дитяти поближе,
Нежно рукой потрепала и слово такое сказала:
"Сын мой, доколе ты будешь тоской безутешной и плачем
Сердце терзать, позабыв про еду и про сон благодатный?
Было б тебе хорошо и с женою в любви сочетаться,

Ибо недолгое время тебе еще жить остается:
Смерть и судьба всемогущая близко стоят за тобою.
Ныне внимательно слушай: к тебе я посланница Зевса.
Боги, велел он сказать, рассердились, а более прочих
Сам на тебя негодует за то, что, свирепствуя сердцем.

Перед кривыми судами доныне ты Гектора держишь.
Выдай скорей его тело, прими подобающий выкуп".
И, отвечая, сказал богоравный Ахилл быстроногий:
"Быть по сему! Кто мне выкуп доставит, пусть тело получит,
Ежели так повелел Олимпиец, душой благосклонный".

Так говорили о многом, в кругу кораблей быстроходных,
Мать и воинственный сын. Между тем громовержец Олимпа
Зевс отправлял в Илион и напутствовал словом Ириду:
"Встань и, покинув Олимп, легконогая, в путь отправляйся,
В Трою помчись и Приаму, великому духом, поведай,

Пусть отправляется к флоту ахеян, чтоб выкупить сына,
Пусть Ахиллесу дары повезет, чтоб смягчить его сердце.
Без провожатых пусть едет, один, не сопутствуем стражей;
Вестник старейший лишь может идти с ним, чтоб мулами править
И колесницей прекрасноколесной и в город обратно

Тело доставить героя, убитого дивным Ахиллом.
Смерти пускай не боится и страха в душе не питает,
Ибо дадим мы ему в провожатые Аргоубийцу;
Будет его провожать он, пока не доставит к Пелиду.
Но и потом, когда бог приведет его в ставку Ахилла,

Тот его сам не убьет и дружине убить не дозволит.
Не безрассуден Ахилл, не неистов и не беззаконен:
Мужа молящего он пожалеет и примет радушно".
Так он промолвил. Ирида помчалась и прибыла вскоре
В Трою, в чертоги Приама, где вопли застала и слезы.

Дети, царя окружив, на дворе перед домом сидели
И орошали слезами одежды свои, а в средине
Старец простертый лежал, весь закутанный в плащ, и землею
Были покрыты его голова и могучие плечи.
Сам он своими руками грязнил себя, в прахе катаясь.

Рядом невестки и дочери плакали, сидя в чертогах,
И поминали бойцов многочисленных, некогда сильных,
Ныне в пыли распростертых, смиренных руками ахеян.
Стала посланница Зевса пред старцем и слово сказала
Голосом, тихо звучавшим, но трепет объял его члены:

"Славный Приам Дарданид! Успокойся душой, не пугайся,
Ибо я с вестью сегодня к тебе прихожу не дурною,
С добрым являюсь советом: посланница я от Зевеса.
Он и вдали озабочен тобой и тебя сожалеет.
Зевс Олимпиец велит тебе выкупить Гектора тело

И Ахиллесу дары отвезти, чтоб смягчить его сердце.
Только один поезжай, не сопутствуем стражей троянской.
Вестник старейший пусть едет с тобой, чтобы мулами править
И колесницей прекрасноколесной и в город обратно
Тело доставить героя, убитого дивным Ахиллом.

Смерти не бойся, о, старец, и страхом в душе не волнуйся,
Ибо с тобой провожатым отправится Аргоубийца.
Будет тебя провожать он, пока не доставит к Пелиду.
Но и потом, когда бог приведет тебя в ставку Ахилла,
Тот не убьет тебя сам и дружине убить не дозволит.

Не безрассуден Ахилл, не неистов и не беззаконен:
Мужа молящего он пожалеет и примет радушно".
Кончивши речь, быстроногая прочь улетела Ирида.
Царь Дарданид приказал сыновьям приготовить
Новую, дивной работы повозку для мулов и кузов.

Сам же вернулся в покой благовонный, высоко покрытый,
Сделанный пышно из кедра, имевший немало сокровищ.
Вместе с собой он Гекубу позвал и промолвил супруге:
"Друг мой! Посланница с неба от Зевса пришла и велела
К флоту ахеян идти, чтобы милого выкупить сына

И отвезти Ахиллесу дары, чтоб смягчить его сердце.
Только поведай, супруга, какого ты мненья об этом?
Ибо меня самого непреклонно душа побуждает
В лагерь обширный ахеян, к судам быстроходным поехать".
Так вопрошал он. И женщина плач подняла и сказала:

"Горе! Куда рассудительность делась, которой ты прежде
Славу снискал среди пришлых людей и царил над своими?
Как, одинокий, дерзнешь ты отправиться к флоту ахеян
И на глаза показаться тому, кто зарезал столь многих
Славных твоих сыновей: у тебя, знать, железное сердце.