Петр Артемьев - Комиссар

Сгорая от воинственного пыла,

Он кричала, задыхаясь от экстаза:

ЖАННА

Бог против англичан, за нами Сила,

Совета Божьего я, братья, испросила,

«Врага возьмем мы по Его приказу!»

Не устоял английский гарнизон,

Гурьбой ворвались в город арманьяки

И, словно озверевшие маньяки,

Подряд всех режут: вопли, плач и стон!

Насилие кругом: за око – око.

Разграблен город весь, и даже Храм, но сердцем

Жаннетта в этот раз не дрогнула – не верится! —

Теперь тверда она, почти она жестока.

И в Девушке крепчает убеждение:

Ведь если Бог ей победить помог,

Есть у нее святой военный долг.

Нельзя и плаксой быть, уж раз среди вождей она.

Свой политический Жаннетта знает вес

И что растет повсюду ее слава

Как снежный ком и растекаясь лавой.

Король на фоне Девушки исчез,

Ее влияния все больше давит пресс,

И пишут клерикалы: «В ней отрава

Для христианской паствы Западного мира:

Ей ставят статуи повсюду, как кумиру.

Чего она коснулась, то святыней

Воспринимается везде людьми простыми.

Чтоб руки целовать ей, на колени

В подобострастном припадают поклонении.

И смеют изрекать ее уста,

Что Божья дочь она, посланница Христа».

Друзья считают девушку святою,

Враги уверены, что Жанна ворожит,

А слава впереди нее бежит,

И города сдаются ей без боя.

И, находясь в каком-либо из мест,

Письмо Жаннетта слала – манифест

Для граждан города, враждебных принцу-Дофину.

Она могла при помощи идей

Завоевать благожелательность людей,

Тем самым берегла людскую кровь она.

Как голубь мира, как Христов гонец

Она воспринималась на «ура!».

Письмо Жаннетты к жителям Труа

Ее стратегии ярчайший образец:

«Иисус-Мария. Граждане, друзья!

По поручению прямому Господа,

К вам обращаюсь, и приветствую вас я,

И призываю вас открыть ворота города

Законному наследнику, который

Воссядет с Божьей помощью на троне.

За прошлое не будет вам укора —

Простит он всех и никого не тронет.

Своих он подданных помилует, любя.

Поэтому не бойтесь за себя.

К нему навстречу выходите смело.

И пусть я получу от вас отказ,

Но все равно – не одолеть вам нас,

Тех, кто исполнить должен Божье дело».

Победоносная, по городам и весям

Спешит Жаннетта – вот она и в Реймсе,

Молниеносная, как быстрокрылый стриж.

И в день 17-й июля коронован

Был Дофин-Карл, теперь к победам новым

Стремится Девушка – и цель ее Париж.

А тот, кто прежде назывался Дофин

(Сам в королевскую свою не верил крОвь он,

Не верил, что наследник он прямой),

Беспомощный, униженный и жалкий,

Как будто бы он ждал удара палки,

Теперь помазанник, король он Карл седьмой.

Ведь был никто и на правах жил птичьих,

А ныне сознает свое величие,

И власть свою, и силу – он король

И главную сыграть мечтает роль.

Его главенство – от других отличие.

Он больше не букашка, не комар,

В руках чужих не кукла, не игрушка.

И сам он справится! Зачем нужна пастушка?

Непредсказуем этот Божий Комиссар.

Огромное спасибо Божьей дочке,

За то что сдвинула все дело с мертвой точки,

Но следует ли дать ей взять Париж?

Ее влиянье нарастает, как волна,

На гребне славы всем не скажет ли она:

«Я стану властвовать одна, а вы все – кыш!»

У Королевского совета с нею трения:

Она диктует всем без совести зазрения,

На мозги давит всем. Какого же рожна?

Не опрометчива ли в Жанну эта вера?

А если дочь она не Бога – Люцифера?

Поэтому она «уйти» должна.

Но чем остановить ее порыв

И погасить людей любовь горячую?

Устроить Жанне надо неудачу —

Непобедимости она развеет миф.

Штурмует пусть Париж, раз ей не лень,

Но дать для штурма надо только день

(За это время ей не выиграть сражение)

И приказать потом, чтоб отступила рать,

И новый штурм уже не затевать,

Списав на девушку тем самым поражение…

Произошло сраженье в сентябре,

8-го, в воскресенье, утром,

В День рождества Марии девы. Штурмом

Со стороны ворот Сент-Оноре —

В Париж ворваться арманьяков план.

Париж – столица, город-великан!

И всякая упрямая гордыня

Упрется в стойкую парижскую твердыню,

И без борьбы не будет город сдан.

И стены городские высоки,

И рвы наполнены водой и глубоки,

И боевой настрой высок у парижан.

И арманьяков арбалеток встретил дождь

И залпы каменного пушечного града,

Разили стрелы их и разрывали ядра,

А Девушка со знаменем, их вождь,

Преодолеть звала их все преграды.

Взойдя на насыпь, прямо надо рвом,

Она кричала:

ЖАННА

Город будет нашим.

Господь за нас – и нам никто не страшен.

Париж, друзья, сегодня же возьмем!

Вы победители, Христовы братья вы.

Быстрее хворостом заваливайте рвы.

А вас я призываю, парижане,

По воле нашего Небесного Царя

Сдавайтесь, кровь не проливайте зря,

Прислушайтесь к Христовой Деве – Жанне!

Но у защитников спокойны были нервы.

Из арбалета вражеский стрелок

В нее прицелился, потом спустил курок

С ругательством: «Подарок тебе, стерва!»

И боль жестокая ей ногу обожгла —

Бедро насквозь стрелы пронзило жало,

И Девушка руками рану сжала,

На месте закружившись, как юла.

Простреленную ногу волоча,

Со стонами она ушла в укрытие,

И паж ее, исполнив роль врача,

Раздев Жаннетту, ногу стал лечить ее.

Когда немного успокоилась нога ее,

Жаннетта, боль свою превозмогая,

Пришла опять туда, где шло сражение,

И отдавала вновь распоряжения.

Уже стемнело, наступила ночь,

А Девушка не уходила прочь,

И д’Аленсон увел ее насилу.

ЖАННА

«Я – Жанна-Девушка, я – Жанна, Божья дочь,

И Царь Небесный должен мне помочь», —

Она ему твердила и твердила.

Атаковать на следующий день

И победить была готова Жанна,

И сокрушить твердыню грозных стен,

И это несмотря на рану!

Но привезли от короля приказ,

Войска чтоб отступили к Сен-Дени.

Приказ исполнен был. Победу в этот раз

Не одержала Девушка, и дни

Пошли назад, пошло все время вспять,

Побед ее сворачивалась лента.

Она почувствовала с этого момента,

Что ни на что не может повлиять.

Она осталась в одиночестве, одна,

И из политики была исключена,

И без нее решались все вопросы.

Не происходят больше чудеса,

Бессильны Ангельские стали Голоса —

Святых унизили и щелкнули по носу.

События, увы, пошли вразрез

Тому, что говорили ей с Небес

И вопреки святой Господней Воле.

Через нее влияла на людей она.

Неправдой выглядело Божье Провидение.

Молва на душу раненную соли

Подсыпала: отбили парижане

Ее от города, а это значит, Жанне