Владимир Сосюра - Стихотворения и поэмы

Детей, бегущих в школу, радость
звенит и плещет, как прибой,
и словно арками из радуг
украшен Киев мой родной.

И песен звонких переливы
сердца встревожили до дна…
Идет по улицам шумливым
непобедимая весна.

Ветер над рекою,
синева рябит.
Где был грохот боя —
смех теперь звучит.

Стягами, огнями
в небо, как прибой,
светится над нами
Киев вольный мой.

Облака гурьбою,
небо в серебре.
Мы в челне с тобою
снова на Днепре.

Льнет он к нам кудрявой,
ласковой волной, —
ой, была кровавой,
стала голубой.

Шумят дубы… Да, это здесь когда-то,
как яростный и гневный исполин,
страной благословенные солдаты
прошли и гнев свой пронесли в Берлин.

Да, здесь гремели клики боевые…
Какой огонь горел в глазах бойцов!
Как пламенели лица их живые
на фоне темных сосен и дубов.

Шумят дубы… Лежат в обломках доты,
трава между колючкою густа.
И сквозь листы в вечерней позолоте
небесная синеет высота.

Шумят дубы… А в сердце — свет покоя,
закатного луча чуть рдеет след…
Между корней тяжелою стопою
тут танки шли… Нет! День пришел, рассвет!

Песня моя, песня, сколько в сердце счастья!
В синеве прозрачной облака легки.
Отлетело горе, темнота, ненастье —
отразилось небо в зеркале реки.

Песня моя, песня, ты даруй мне силу
воспевать могучих, смелых, молодых,
разметавших тучи, тьму, что нас томила,
отогнавших бури от полей родных.

Их пути-дороги памятны, как чудо,
по кровавым кручам им пришлось шагать.
Я строкою каждой, каждым словом буду
воспевать их, славить, к сердцу прижимать.

Вы врага разбили, отогнали беды,
и земля сияет в солнечных лучах.
Вас, питомцы славы, вас, сыны Победы,
берегу я в сердце. Вам — сиять в веках!

Мне мечта шепнула… Вслед за зимним сном
пролетит касатка над моим окном.
Пролетит касатка. Счастье нам суля,
журавли крылами осенят поля,

и забьется сладко сердце у меня,
как родник, что плещет, серебром звеня.
На полях не станет пятен снеговых,
расцветут фиалки вновь в глазах твоих.

Пусть с весной сольются все мечты мои,
и в душе о счастье грянут соловьи,
и вернется радость, свет вокруг струя,
как моя Украйна, радуга моя!

Твори, всегда твори, — пускай летят мгновенья,
пускай, как шумный лес, рокочут города.
Во имя Родины, во имя возрожденья
твори, твори всегда!

Развеяна навек штыками туча злая,
и золотом весны одета наша высь!
Ты — молотом звеня, а ты — стихи слагая,
трудись, всегда трудись!

В земных пластах шахтер, ученый в кабинете,
приблизьте к нам приход сверкающей зари!
И в сумраке ночей, и в ярком полдня свете —
твори, всегда твори!

Качая вершиной косматой,
задумался дуб на заре.
Не зажил след пули проклятой
в сухой, заскорузлой коре.

Припомнил он осень, туманы
и запахи мокрой земли,
когда палачи партизана
сюда на расстрел привели.

Потрескались губы от муки,
и чуб завился на ветру.
Затекшие, потные руки
ласкали сухую кору.

И выстрела жаркое пламя
прошло через голову в ствол…
И ветками дуб, как руками,
по лбу молодому провел.

Задумался, смотрит косматый…
Но хлынули соки со дна,
не приняли пули проклятой —
и пала, как желудь, она.

И пала на борозды пашен.
А в небе — летят облака…
Вовеки на родине нашей
не даст этот желудь ростка!

И ветви у дуба от муки
вздымаются в синь и в жару,
как будто затекшие руки
ласкают сухую кору.

И вот пришел наш день победный,
но и сегодня помнишь ты,
как горек был тот час рассветный,
как выли бомбы с высоты.

Какое горе мы узнали,
как были наши дни темны,
когда наш Киев покидали,
на запад отступая, мы.

Но к счастью вновь открыты двери,
прошла страда лихих невзгод…
Не побеждают — без потери.
Без горя радость не живет.

Мой шаг — он в шагах миллионов звучит,
и в хоре согласном мой голос летит,
мой молот средь тысячи молотов бьет,
в дыханье народа — дыханье мое.

И мне, как другим, ароматы цветов,
и светлое солнце, и дали веков.
Я слит с моим домом — народом родным —
любовью горячей, дыханьем моим.

Мне любо золотое лето,
и даль, и зорек синева,
когда, колдуя до рассвета,
мне о любви шумит листва;

когда простерта ночь над нами,
и счастье с горем скрыты мглой,
и бродит месяц над домами,
как в древних латах часовой;

когда спадает пыль дневная,
и воздух пьется, как вино,
и входит вечность заревая
в мое раскрытое окно.

Над шахтами небо в клубящемся дыме,
в зарницах огрей заводских.
Давно о тебе я, Донец мой любимый,
стихов не слагал голубых.

Открыли зари золотые ворота
мы в битве за счастье свое,
и вот из пожарищ моя Третья Рота
в труде величавом встает.

Всё так же гудок свою песню заводит,
как нашим победам салют,
всё те же друзья, направляясь к заводу,
по улице Красной идут.

В махорочном дыме я вижу, я чую
весны драгоценной разбег:
я вижу конторку свою проходную,
следами утоптанный снег,

родными следами… И след тот остался —
к чугунке, с горы, на пустырь,
где я малышом на салазках катался
сквозь снега колючую стынь.

И станция та, и вагоны, вагоны,
и стук неустанный колес;
и ясный мой взгляд словно в мареве тонет, —
там жил, там любил я, там рос.